– Котик, я на секунду, – сказала она, тронув Келли за плечо. – Я только спрошу, вдруг на той неделе я смогу продать тут мое масло ши? Можешь подержать? Я мигом.
Эмира смотрела, как она вручает Келли свое смузи. И как Келли берет его и с усмешкой отвечает: «Окей, мисс».
В другой жизни Эмира написала бы миссис Чемберлен, как она случайно наткнулась на Келли. Ты не поверишь, кого я только что видела, – набрала бы она в телефоне, и миссис Чемберлен немедленно бы откликнулась: Скорей рассказывай все! Потому что, хотя Келли был и прав насчет нее, она, Аликс, насчет него тоже была права. Если бы все пошло по-другому, Эмира могла бы послать миссис Чемберлен фото своего нового диванчика, и миссис Чемберлен пришла бы в восторг. Иногда Эмира думала, что, может быть, если бы она научилась называть миссис Чемберлен по имени, выговаривать это имя, ей было бы немного спокойнее. Но все пошло не по-другому, а так, как пошло. И миссис Чемберлен тоже, как и Эмира, была взрослым человеком, с собственным выбором, собственными решениями и собственными средствами, позволяющими заказывать домой суши не меньше двух раз в неделю. В ночь президентских выборов Эмира много раз думала о миссис Чемберлен и мысленно молилась, чтобы той хватило места в сердце принять как есть и сокрушительное поражение, и свою старшую дочь, своего первенца.
В том же году, через четыре месяца после того, как она увидела Келли, Эмира пошла выбирать платье подружки невесты для события, которое впоследствии будет называться первой свадьбой Шони. До Хэллоуина оставалось еще три дня, но был выходной, и дети гуляли по тротуарам уже в костюмах и масках, с ведерками и наволочками для конфет. На Риттенхауз-сквер устроили развлечения для детей, и на кирпичной подпорной стенке, которая тянулась вдоль тротуара, сохли раскрашенные, усыпанные блестками и перьями мини-тыквы с отпечатками мини-ладошек. Стенка была высотой фута в четыре, в дальнем ее конце стояла на цыпочках пятилетняя Брайар в костюме гамбургера и тщетно пыталась дотянуться до тыквы, густо намазанной зеленой краской.
Эмира прошептала «Черт» и заставила себя идти, не замирать на месте.
– Мама? Мама, ты можешь достать мне мою?
– Секунду, Брай. – На другой стороне тротуара, в дорогой шапочке-бини, в тренче цвета хаки и в ботиночках с кисточками сзади, миссис Чемберлен сидела на корточках перед двухлетней Кэтрин. – Молния, кажется, застряла, – сказала она. Кэтрин зевнула и лизнула леденец.
Эмира смотрела, как Брайар опускается с носочков на пятки и озирается по сторонам. Две черные няни катили коляски со спящими младенцами. Эмира смотрела, как Брайар решительно шагает к ним, поднимает руку, трогает ту женщину, что ближе к ней, за бедро.