. Они схватили мою душу и погребли вместе с телом.
Нарцисс глянул на нас исподлобья. На краю кладбища маячили двое костлявых могильщиков-землекопов, тревожные и чуткие, как две газели. Нарциссу было явно в тягость то, что они его узнали.
– Они что, тебя боятся? – спросила Рашель.
– Нет. Если проблемы возникнут, то только у меня.
Сказав это, он надолго замолчал. Лучи предзакатного солнца высвечивали подозрительный шрам на его правой щеке. Её проткнул один из гвоздей, когда приколачивали крышку гроба.
– Они решили, что я убивец. Пустили бутылку по кругу, выпили по очереди и привязали мне руки к бокам.
– И ты не сопротивлялся?
– А потом я восемь дней ждал приговора, – произнёс он, словно не расслышав мой вопрос.
– Кто и где тебя судил? – оживилась Рашель.
Пропустив мимо ушей и этот вопрос, бывший зомби направился к выходу. Постояв у могильной тумбы большой высоты, он молча побрёл дальше. Возле нашей машины обернулся и прошептал:
– Они здесь хозяева, что хотят, то и делают.
* * *
– Моего брата приговорили прямо на кладбище, – Анжелина Нарцисс уселась в кресло, раскинув ноги.
Гонимые утренним солнцем, мы удалились под тень соломенной хижины. Сочась меж хилых перекладин, лучи высвечивали дюжину портретов президента Дювалье и его супруги. Отретушированное лицо Мишель Дювалье выглядело недурно[74]. Экспозицию дополняли красно-чёрные флажки в тон длинному платью Анжелины. Дома вокруг напоминали горсть камней, вросших в сухую глину. В углу торчали железные прутья, воткнутые в груду угля. Однажды Бовуар показал мне одержимого, который брался за такой же докрасна раскалённый прут, и вонзал его в землю, не чувствуя боли.
– Если, конечно, судилище не собралось ночью, втайне ото всех. В том числе и от нас.
Хриплым голосом Анжелина изложила нам свою версию того, что случилось с её братом. Клервиус успел рассориться с уймой своих братьев ещё при жизни родителей. Причём право на землю было не единственным предметом этих споров. Клервиус не бедствовал, однако не хотел делиться доходами с другими членами семьи. Так, например, однажды он решительно отказался брату Магриму дать взаймы двадцать долларов. Последовала перебранка, в ходе которой Магрим ударил скрягу бревном по ноге, а Клервиус – давай бросаться камнями. В результате оба спорщика оказались за решёткой.
Будущий зомби явно раздражал не только родню. Долина Артибонит буквально кишела детьми от его внебрачных связей и женщинами, которых он поставил в неловкое положение. Ни одного ребёнка Нарцисс не признавал своим и отказывался обеспечить жильём матерей-одиночек. Такое поведение позволило ему дожить до средних лет без особых трат, в отличие от более сознательных ровесников. Он завёл себе хату с жестяной крышей первым на селе. Кроме того, он наживался за счёт общины и, скорей всего, кто-то из обиженных им местных, по мнению Анжелины, это могла быть брошенная любовница, и продал его в лапы колдуна-бокора.