— Никогда так больше не делай.
— Хорошо, — она была удивлена моим тоном, — очень жарко было, и я перешла .сюда. Да и кирпичи здесь не падают.
— Тоже верно, ладно, пойдем. — Что-то я слишком нервничаю.
Лину я проводила и пошла к Маше, номер квартиры мне сказали. Открыла сама Маша и, увидев меня, совершенно не удивилась.
— Проходите, я знала, что вы придете. Лине тоже пришли письма?
— А ты почему не спрашиваешь: кто? Не боишься?
— Дома? Нет. Буль, ко мне, — крикнула она в другую комнату, и оттуда показалась большая морда мастифа. Я вообще-то не очень разбираюсь в породах, может, она называется по-другому. — Очень умный пес. Мы его специально обучали.
— А почему он не лаял, когда я звонила? У всех моих знакомых собаки делают именно так.
— Он будет лаять, только когда ему скажут. Буль — место.
Голова тут же скрылась.
— Проходите ко мне, — пригласила Маша, указывая на одну из дверей.
Квартира была обставлена шикарно. Мы вошли в комнату девочки. Меня очень поразило сходство с Лининой, даже книги были почти такие же.
— Вообще-то я хотела бы поговорить с родителями.
— О, их нет, они уехали в командировку и будут не раньше чем недели через две.
— Ты что, одна живешь?
— Нет, с Булем. Да и бабушка иногда приходит. Я не могла скрыть разочарования. Две недели ждать я не могла. А Маша, заметя мое состояние, сказала:
— А вы все равно ничего конкретного не узнали бы.
— Почему?
— Потому что писем этих уже нет. Их выкинули сразу, как только все закончилось.
— Вы отдали деньги?
— Да. Такой суммы у нас, конечно, не было, папа у кого-то занял.
— А какая была сумма?
— Десять тысяч баксов. У Лины другая?
— Нет, такая же. Они не отличаются оригинальностью. А сколько было писем?
— Я уже не помню, штук пять-семь.
— Они были написаны от руки или, может, напечатаны на машинке?
— Нет, буквы были наклеены. Сначала вырезаны откуда-то. Знаете, как у классиков детектива. Может, кто-то начитался.
— Может быть, все может быть.
— А фотографии тоже были?
— Да, «Полароид».
— И ты тоже никого не заметила?
— Нет, никого, кроме бабушек в нашем районе, мне кажется, больше никто не ходит.
— Это уж точно замечено. А как же передавались деньги? Неужели никого так и не увидели?
— Нет, сумму надо было оставить где-то на вокзале в камере хранения. Мы так и сделали. А утром, на следующий день, опять пришло письмо с благодарностью и с извинениями за причиненное беспокойство.
— Очень вежливо, но так все банально.
— То же самое сказал папа. «Преступники пошли старомодные, — говорит, — даже неинтересно».
— И больше вас никто не беспокоил?
— Нет, в последнем письме так и было написано, что больше это не повторится.