— Вы позволите?
У стола высился Андрей Иванович Соколов, нобелевский отказник.
— Здесь так много свободного места, что поневоле хочется компании. Или вы считаете иначе? — спросил он меня.
Я просто показал — присаживайтесь, мол, чего разговоры разговаривать.
Но Соколову, похоже, как раз хотелось разговора.
Он сел и отпил из высокого стакана, который уже успел получить у буфетчика.
— Девонская вода, рекомендую.
— И чем же она хороша, девонская вода?
— Ничего не знает о людях. И потому относится к ним нейтрально.
— В смысле…
— Как минимум — не вредит. Поверьте, все эти утверждения о памяти воды, о воде живой и воде мертвой не на пустом месте возникли. — Он отпил из стакана глотком весьма умеренным, если не сказать маленьким. Толи удовольствие продлевал, то ли сомневался, точно ли вода нейтральна к нему. — Недаром китайцы, большие знатоки природы, так требовательны к воде для заварки чая.
— А сок…
— Сок — другое дело. Сок — кровь врага. Вы сорвали плод, искрошили его и пьете в свое удовольствие. Чего ж вы от него ждете?
— Утоления жажды. Ну, и витаминов, углеводов, микроэлементов…
— Жажду следует утолять водой — нейтральной водой. А углеводы с витаминами полезнее получать из тех фруктов, которые упали с дерева сами и тем добровольно отдались на волю миру. Вот вы улыбаетесь (я вовсе не улыбался), а британские ученые провели эксперимент. Ученикам одной группы давали сок яблок, сорванных с дерева, а другой — падалиц. У второй группы успехи в успеваемости оказались достоверно выше, а агрессивность межличностных отношений — ниже.
Я не нашел, что ответить. Впрочем, и не искал.
— Все вокруг связано между собой, и зачастую связями самыми разными, — погодя немного, продолжил Соколов. — Мертвая природа воздействует на живую, живая на мертвую, они переходят друг в друга, и никого это не удивляет. А вот некоторые последствия подобных переходов удивляют настолько, что их объявляют небылицами, сказками или заведомым шарлатанством.
— Вы о каких переходах? — спросил я для поддержания разговора.
— О каждодневных. Семечко, отбирая энергию и вещество от неживой природы, становится могучим дубом или былинкой, неважно. Важно, что и дуб, и былинка живые. Извержение, напротив, способно виноградные сады на склоне вулкана сделать несомненно мертвыми. Общеизвестный факт, банальность. Но стоит коснуться человека…
— Какого человека?
— Любого, да вот хоть вас или меня. Могу ли я стать мертвым?
Это да, это сколько угодно. А могу ли, умерев, ожить? Как дуб, восстановиться из побега?
— Ну, я не уверен, что дубы восстанавливаются из побегов…