— Я подумаю над этим, — я тяжело вздохнул.
После того, как Жонг пришел в себя, я с ним серьезно поговорил и, после обещания исправиться, восстановил в правах. Но потом случайно обнаружил, что китайский засранец успел стырить и спрятать на джонке несколько кирпичиков опия. И при раскаянии в этом не признался. Да уж… Обезьяну можно научить ездить на велосипеде, но алчность и тупость выбить из человека очень трудно. Практически невозможно. Вроде сообразительный малый, а с головой проблемы. В принципе, Мари права, толка из Жонга не получится. Рано или поздно он подведет нас под монастырь. Зачем лупил его? Хотел увидеть в гребаных, косых глазах понимание своей ошибки. Но так и не увидел. Когда рассчитываешь на человека, думаешь о нем хорошо, а он по итогу оказывается дерьмом — это очень обидно.
Решение проблемы простое, как говорила моя бабушка, пуля в лоб и в море. А с другой стороны, китайчонок фактически нас спас, предупредив о пиратах. Ну и что делать? Твою же мать, как назло и опий сбросить в воду не получилось. А гребаный Гонконг уже видно.
— Не убивайте, мистер Ва-ит, — жалобно хныкал Жонг.
Я подождал пару секунд и сухо приказал:
— Вставай и пошел к рулю. И молись, чтобы мы благополучно вошли в порт.
— Да-да, как прикажете, господин Ва-ит, я не подведу… — китаец на коленях рванул к рулевому колесу. — Все сделаю, все как надо сделаю…
Джонка мерно тарахтела двигателем, уже хорошо просматривался пик Виктории, на склонах которого раскинулся сам город Гонконг.
По инерции с его современный видом, я ожидал увидеть огромный, утыканный небоскребами город, но реальность оказалась куда скромней. Высотные здания присутствовали, но пока в очень скромном количестве. Хотя размеры все-равно впечатляли.
— Подскажи, какие цены сейчас в Гонконге? — поинтересовался я у Мари.
— Курс — один фунт стерлингов — пятнадцать гонконгских долларов, — ответила француженка, рассматривая город в бинокль. — Ужин в неплохом ресторане — от пятидесяти центов до доллара, в уличной забегаловке — от пяти центов, билет в кино — тридцать центов, хороший номер в средней паршивости гостинице — от сорока-пятидесяти центов.
Я прикинул сколько у меня наличности и решил, что первое время не помру с голоду. Есть двести гонконгских долларов и еще триста фунтов стерлингов, где-то на пару-тройку месяцев нормальной жизни должно хватить. Даже если поделить фунты с Мари. А если удастся снять деньги со счетов, можно жить припеваючи всю жизнь. И купить себе островок, как я раньше мечтал. Действительно, почему бы и нет?
— У меня есть сто пятьдесят фунтов стерлингов — это мои личные деньги, — Мари словно почувствовала, о чем я думаю. — И аккредитивы на пятьсот фунтов стерлингов, но это средства, выданные мне на обустройство миссии. Думаю, их можно использовать, если понадобиться. Потом верну.