— Н-да… — озадаченно хмыкнул я. — Бенни Младший всегда был… как бы это сказать. Еще той занозой в заднице. — И сразу же соврал. — Хотя я всегда знал, что из него получится что-то стоящее…
Соврал, потому что никогда не задумывался о будущем своих детей. Нет, я их любил, конечно, наверное, по-своему, но опекать и сюсюкать над ними даже не собирался. Все что мог — дал, всему что знал сам — научил, а дальше сами, сами.
Мари помолчала, а потом неожиданно поинтересовалась.
— А какие были они? Женщины, которые были рядом с вами? Я о мисс Меллори и мисс Пруденс? О них плетут много небылиц, как и о вас, но я подозреваю, что правды в этом мало.
Русская француженка застала меня врасплох. Во-первых, ее острый сосок просвечивающийся через тоненький шелк халатика интересовал меня сейчас гораздо больше, а во-вторых, вспоминать о Бель и Пруденс оказалась неожиданно больно. И я только сейчас понял, что безумно их любил.
Бель и Пруденс… какими они были? Красивыми, умными, хитрыми, решительными, ласковыми и одновременно жестокими, неимоверно вздорными и одновременно покладистыми… Да, так и есть, но эти эпитеты все равно не характеризуют их правильно. Они были… были необыкновенными.
И озвучил мысль вслух.
— Они были необыкновенными. Просто необыкновенными.
— Необыкновенными… — тихо повторила Мари. — Все правильно. Рядом с вами могли быть только необыкновенные женщины.
После чего поставила бокал на столик встала и сразу опустилась рядом со мной на колени.
— Простите, мистер Вайт… — жалобно всхлипнула она. — Это сильней меня. Я пыталась бороться с собой, но ничего не получается…
Она быстро сорвала с себя поясок, провела плечами, сбрасывая халатик, а потом взялась за пуговицу на моих брюках.
Я хотел остановить ее, но потом просто пожал плечами. Почему бы и нет? Чего тут такого? Пусть девчонка потешит и себя и меня заодно. Никакого отторжения Мари у меня не вызывает. Даже наоборот. Хотя — это какой-то рок, который преследует меня всю жизнь. Впрочем, не буду жаловаться — все равно ничего не изменит.
Мари оказалась очень неумелой и неопытной в этом роде деятельности, но неловкость обращения с окоянным отростком, так сказать, с лихвой компенсировала пылкостью и страстью.
Однако полностью насладиться процессом я так и не смог. Сначала какого-то хрена начал волноваться Муся. В процессе разговора мы переместились в комнату и закрыли за собой дверь, потому что начали докучать насекомые. Так вот, сейчас кошак вздыбил шерсть на загривке и громко шипел в сторону балкона и вообще, всячески демонстрировал свою тревогу.