Сергея муза оставила быстро, он деликатно не стал читать новые стихи, а просто пошел спать. Пойду и я, устал. Послушал про погоду, остальное неинтересно. Висит над нами антициклон, и потому будет ведро. Комары, к счастью, здесь не водятся, ничто не помешает сну человека труда. И костер догорает, сегодня не стало сил собрать дровишек побольше. Баиньки, баиньки.
13 июня
Сегодня — день открытий. Не в смысле неких научных откровений, до них далече. Просто стали известны факты, вносящие коррективы в планы, факты, требующие, чтобы с ними считались.
Первое открытие ждало нас на объекте. Кладбищенские канальи все наврали! Там, где по плану должны были быть могилы, не было ничего. И наоборот, мы натыкались на захоронения, не обозначенные на бумаге.
— Ничего странного, — Камилл не был обескуражен. — Люди хотели хоронить своих среди своих, поближе к родным. Место отводилось другое, по нормативам. Давали мзду и делали свое дело. А в планах — как положено, не подкопаешься.
— Как теперь будем работать? — поинтересовался я.
— Просто. Пока перейдем к старым могилам, материал нужен всякий. К тем, что с надгробиями.
— Дореволюционным?
— И к ним тоже. Динамика будет отслежена на более значительном временном отрезке.
И мы, покончив с выбранными вчера захоронениями, взялись за другие. Любопытно, как это отзовется на диссертации. Нужны ведь были захоронения не старые и в большем количестве, иначе снижается статистическая достоверность. Или Камилл надеется, что никуда могилы не денутся, и мы их распознаем, не сейчас, так позже, или прибегнет к так называемой выборке фактов, другими словами, подгонке. Фальсификации. Обозначит старые захоронения, как новые. Подозрение, конечно, оскорбительное, но не для сегодняшней академической ситуации. Нужен быстрый и определенный результат. Работу Камилла проведут без сучка и задоринки, утвердят разовый совет для докторской прямо в нашем университете — но лишь в случае, если она, эта работа, обоснует требуемое. А требуется показать, что никаких трупных ядов в земле нет и через сорок лет после захоронений. Необходимо это для того, чтобы застроить Чижовское кладбище. Город вырос, и кладбище оказалось почти в его центре. Восемь гектаров земли. По существующим санитарным нормативом, строительство запрещено в течение пятидесяти лет после последнего захоронения. Почистили документы, стерли упоминания о новых могилах, но все равно дальше пятьдесят седьмого года не добрались. Неужели десять лет ждать? Восемь гектаров. Миллионы долларов. Диссертация Камилла должна отменить эти глупые препоны насчет пятидесяти лет. По крайней мере, в нашем черноземном регионе. А если вдруг экспертиза? Тут ей и представят материалы, пробы 1914 года, обозначенные полустолетием позже. Потому мы и взялись ворошить ранние захоронения.