Смирись, Кавказ, – идет Ермолов!
– А знаете, дети хотят быть героями, они уже играют «в Шаманова!». (Из теленовостей.)
С памятных строк Пушкина хотелось бы начать историю о человеке, который задолго до наших дней пришел, чтобы покорить Кавказ. Другой поэт, продолжая эту тему, напишет:
…И ты, Ермолов незабвенный,
России гордость, горцам страх,
Чье имя, как завет священный,
штыками врезано в горах…
В одной из песен говорится: «Горы дрожат от гнева его, а взор рассекает, как молния». Горцы называли его Ермулай и относились с суеверным страхом. А когда плененного Шамиля спросили в Москве, что желает видеть, он попросил о встрече с Ермоловым. Где-то на склоне его лет современник напишет: «Это слоновое могущество, эта неповоротливая шея с шалашом седых волос, и этот ум… Передо мной сидел человек, бравший с Суворовым Прагу, с Зубовым ходивший к Дербенту, с Каменским осаждавший турецкие крепости, один из главных бойцов Бородина и Кульма, гроза Кавказа…»
Судя по сказанному, карьера его с самого начала была блистательна. В пятнадцать лет он имел уже чин капитана гвардии. В шестнадцать артиллеристом выступил в поход против Польши. После штурма Праги был отмечен за храбрость лично Суворовым и получил из его рук орден Св. Георгия, который, единственный из многих других, носил до конца жизни. В качестве артиллериста побывал в Италии, воевал против Персии и тут впервые увидел Кавказ. Был сослан из-за опалы, которой подвергся фельдмаршал Суворов, в ссылке изучал латинский язык и читал историю Цезаря. Можете ли вы представить наших героических генералов в этой роли? В тридцать лет Ермолов уже в чине подполковника за храбрость в европейских компаниях получает Св. Владимира, а потом золотую саблю. Его жаловал вниманием государь император Александр, проявивший беспокойство, когда Ермолов сломал руку. Острый на язык, он заметит: «Удивлен я был сим вниманием и стал сберегать руку, принадлежащую гвардии; до того же менее заботился об армейской голове моей». Слова эти подтверждены подвигом в Бородинском сражении, где вырвал он из рук французов батарею Раевского и был ранен картечью в шею. За ратные подвиги его воспел Жуковский в знаменитом «Певце в стане русских воинов», и было еще сказано: «Ермолов напоминает собой людей Святославова века: он всегда при сабле, всегда спит на плаще»,
Закончив войну под стенами Парижа, командуя при взятии его русской и прусской гвардиями, в славе и орденах, тридцатидевятилетний генерал становится правителем кавказского края. Пришел он сюда, как он сам утверждал, с целью не временного непрочного мира, а полной победы и покорения враждебных земель. Программа же его такова: «Хочу, чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены».