За полчаса до рассвета в атаку пошли сапёры-штурмовики. Перед этим отстрелялись реактивные установки разминирования, проделывая проходы в минных полях. За сапёрами-штурмовиками пошла танковая бригада 19-й армии. СУРРы продолжают работу, проделывая новые проходы. ШИСБр уже с первыми лучами солнца заняла первую линию траншей противника. «Катюши» бьют объёмно-детонирующими снарядами по второй линии. Танкисты добивают выживших. Контрудар немецких самоходок. Они у немцев за второй линией стояли, не ставили они их в оборону, а предполагали использовать как подвижный резерв. Ну, нам это только на руку. Наша крупная артиллерия успела отработать по этому самоходному дивизиону ещё до начала его выдвижения. В результате навстречу нашим танкистам вышло только восемнадцать «штугов». Встречный бой скоротечен, со счётом 10:18 выигран танкистами 19-й армии. Ими же раздавлена чудом уцелевшая под обстрелом нашей артиллерии батарея 10,5-см гаубиц. Пехота на участке прорыва заняла окопы второй линии обороны противника к 10 утра, а передовые подразделения моего корпуса в это время уже по проходам в минных полях выходили к первой линии бывших немецких окопов. Ну что ж, погнали.
От Кандалакши в восемь утра подошёл ремонтно-восстановительный поезд, сразу за ним бронепоезд. Рельсы на ж/д пути в Финляндию разобраны-повреждены только на участке собственно боевого соприкосновения, а это около полутора-двух километров. Железнодорожники обещали открыть движение на этом участке максимум через три часа[152]. Но в результате перекрыли норматив. Ещё не было десяти часов, а первый бронепоезд уже ушёл в сторону станции Алакуртти.
В одиннадцать часов танковый и мотострелковый батальоны при поддержке двух бронепоездов уже штурмовали надоевший всем защитникам Заполярья немецко-финский аэродром. Очень серьёзно была укреплена и защищена эта стратегическая авиабаза. С неё немцы летали бомбить Мурманск, Кандалакшу и Кировскую железную дорогу. Если бы не операция ГРУ, то мы бы намучились с этим аэродромом. За день до начала нашего рейда в Алакуртти прибыло несколько вагонов со шведской продовольственной гуманитаркой для доблестных воинов Великой Суоми и Вечного Рейха. Фрукты-овощи, соки-газировка, конфеты-шоколадки, сгущёнка-тушёнка, крабы-креветки, устрицы-икра и винчик-пивасик. В общем, невиданные здесь вкусняшки и на любой вкус. Чем эти вкусняшки умудрились обработать наши разведчики – хрен его знает, а только в ночь начала операции почти весь лётный состав авиабазы и личный состав гарнизона маялись от жестокого поноса. Обслуживать зенитку с обгаженными штанами ещё как-то можно, а вот управлять самолётом – уже никак. Так что с воздуха нам никто здесь не мешал, а с зенитками по большей части разобралась наша ударная авиация, и взятие под контроль железнодорожной станции и рядом расположенного аэродрома не вызвало у передовых подразделений корпуса больших затруднений. Наши потери составили – двадцать убитых, тридцать пять раненых, три подбитых танка и два бэтээра. И это за авиабазу с семью сотнями зениток и почти двумя сотнями различных самолётов. Мне же пришлось в приказе на наступление специально выделить пункт с категорическим запретом употребления продовольствия, найденного на авиабазе.