– Но зачем Советскому Союзу Норрботтен? – продолжает канючить премьер-министр. – Это же будет анклав без сухопутной связи с метрополией.
А, вот ты о чём. Получат ли финны свою долю пряников, или, если точнее, какие ништяки с Финляндии Союз поимеет.
– Лапландию мы у финнов тоже заберём. Так что с сухопутным сообщением всё будет в порядке.
Ага. Есть такое решение. По самой Финляндии Сталин ещё до конца не определился. Вернуть её обратно в состав страны или подрезать маленько. Думаю, мы однозначно заберём Аландские острова. Не было там никогда финнов и сейчас почти нет. Аланды отвоёваны Россией у Швеции и по недоразумению были включены царями в состав Финляндского княжества. Не имеет Финляндия никаких прав на Аланды. Кроме того, скорее всего заберём всю южную Финляндию с Хельсинки-Гельсингфорсом и Турку. А всех, кому не нравится Советская власть, выселим в центральные районы Финляндии. Но об этих планах шведам пока рановато говорить.
Продолжаю озвучивать условия:
– Мы прервались на территориальных потерях Швеции.
– Вы заберёте что-то ещё? – обречённо произносит король.
– Не переживайте, не много. Остров Готланд отходит Советскому Союзу. И более СССР к Швеции территориальных претензий не будет иметь.
– Надеюсь, вы больше ничего от нас не потребуете? – На Густава Бернадота смотреть без жалости невозможно, но я стараюсь. Ибо не хрена было наживаться на войне. Пусть немцы бьют русских, а мы на этом руки погреем. Фигушки. Русские всегда приходят за расчётом.
– Почти, – отвечаю Густаву. – В Швеции полностью запрещаются все националистические и фашистские организации. Члены таких организаций не могут занимать посты в государственных и муниципальных структурах. Запрет на деятельность спецслужб. Все архивы спецслужб передаются соответствующим советским органам. Заново сформировать спецслужбы Швеции разрешается после прекращения деятельности СОА. Все подданные Швеции, служащие в Вермахте и СС, должны немедленно оставить место службы и вернуться в Швецию.
– Но это невозможно, – восклицает глава МИДа, – их же немцы сразу посадят в концлагерь, как только они попробуют покинуть место службы.
– Туда им и дорога, – отвечаю. – Какая разница, где они будут сидеть? В Германии как дезертиры или в Швеции как наёмники или пособники нацистов? Да, и ещё, никаких ограничений в деятельности Компартии Швеции.
– Так их и нет, – обрадованно заявляет премьер-министр. – Коммунисты у нас сейчас в парламенте заседают[227].
– Ну, вот видите… Можете же, когда хотите. Значит, с остальным вы согласны? – вопрошаю я.