— Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
Колин прошёл мимо толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин тихо спросил у Моргана Фергюсона:
— Что это за нахальный тип?
— Бран Эриксон, барон Ховел, — ответил Морган. — Слыхал о таком?
Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им образ грозного и безумного колдуна, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в вопиющее противоречие с действительностью. Этот толстяк с румяными щёчками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое создание…
— Бешеный барон? — для пущей верности уточнил Кевин.
— Да, он самый. Очень, очень опасный человек… — Рослый рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зелёным кошачьим глазом и добавил: — Особенно для тебя, Кевин МакШон.
Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с многочисленными ящиками, а за широким кожаным креслом висел портрет Дейдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета морской волны, держала в руках букет васильков и ласково улыбалась.
Сопровождавший господ слуга зажёг свечи в канделябрах и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его, расположился в кресле под портретом Дейдры и молча закурил сигару.
Когда слуга удалился, Морган Фергюсон проверил, хорошо ли закрыта дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем Алан МакКормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе стороны стола, а Кевину с Морганом пришлось довольствоваться стульями.
— Дядя Бриан упомянул о Вратах и Источнике, — заговорил Колин бесцветным голосом. — А потом архиепископ назвал его колдовской камень Знаком Силы. Это мне кое-что напомнило. — Он посмотрел на МакКормака. — Алан, поищи «Трактат о Четырёх Стихиях Мироздания». Если я не ошибаюсь, он должен находиться где-то среди сочинений моих августейших предков.
МакКормак довольно быстро отыскал толстый том в переплёте из красной кожи с поблекшим от времени золотым тиснением и передал его Колину.
— Пожалуйста, государь.
Колин поморщился.
— Прекрати! Следующий же, кто назовёт меня здесь государем, вылетит в окно. Это касается и тебя, Кевин МакШон. Я хочу, чтобы оставались люди, мои друзья, которые в неофициальной обстановке обращались бы ко мне по имени.
— Это совсем не по-королевски, — заметил Морган, как показалось Кевину, с лёгкой иронией.
— Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда не готовился стать королём.
— Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте…