* * *
Следующий день принес две новости: число рабов, пришедших к Зарру, увеличилось втрое, а в ряде поселков вспыхнули волнения, переросшие в бунты.
По сообщениям гонцов, некоторые рабы, услышав, что принц дарит им свободу, понимали это по-своему. И убивали своих бывших хозяев. А иногда и всех подряд.
Когда об этом доложили Михаилу, он сначала не мог понять, что нужно делать.
— С одной стороны, рабы в своем праве. Над ними ведь столько издевались… Но с другой стороны, бунт — это беззаконие. Могут пострадать совершенно невинные люди. И что нам предпринять? Наказывать бывших рабов?
— Конечно, — ответил Ферен-старший. — Если мы надеемся управлять этими областями, бунт нужно подавить самым жестоким образом.
— Почему-то иного от тебя я и не ожидал услышать, — пробормотал Михаил.
— Может быть, как-то договоримся с ними? — спросил Аррал. — Или предупредим для начала.
— Нет, нужно подавлять без всяких предупреждений, — поддержал Ферена Комен.
Маэт кивнул, соглашаясь с ним и с отцом.
— Ты, Торк, что скажешь?
— Нужно показать им нашу силу, они сами и разбегутся, — ответил тот. — Всех наказывать не надо, но несколько человек должны быть показательно повешены.
— А ты, Ксарр? — молодой принц решил приглашать предводителя обоза на все совещания. Чернобородый был очень полезным советником.
— Мне бы не хотелось их убивать, — ответил тот. — Но Ронел прав — если этого не сделать сейчас, то скоро здесь все превратится в логово бандитов. Тебе нужно усмирять бунты как можно быстрее, и лучше не медлить.
— Ну что ж. Я займусь этим сам. Возьму с собой лишь Комена и человек тридцать солдат. Все остальные продолжайте заниматься своими делами: тренировками и изготовлением доспехов-амулетов.
Молодому человеку не терпелось посмотреть на своих солдат в деле, поэтому он взял с собой двадцать человек дворян и десять наемников.
Михаил очень хотел запомнить имена всех солдат, которые у него были. С его сверхпамятью он мог бы это сделать без труда, но воспоминания, управляемые с помощью ти, имели существенный недостаток. На их поиск и воспроизведение требовалось время. Поэтому он по нескольку раз повторял в уме имена людей, которые встречались ему по пути, чтобы запомнить их обычным способом. Он точно знал, что Фридрих Прусский делал именно так. Молодой человек прежде не командовал армиями, а судил об этом процессе по прочитанным книгам. Ему казалось, что внимание к деталям обеспечит поддержку в воинских массах. Проблема заключалась в том, что тот же Фридрих Прусский находился в другой ситуации. Он воевал, потому что мог позволить себе воевать, а не потому, что от этого зависело его существование. И вникал в детали, потому что мог позволить себе обращать меньшее внимание на те аспекты управления армией, которыми занимались компетентные доверенные люди, которых у принца Нермана почти не было.