Прошло всего несколько секунд, но за грудиной уже жжет от нехватки воздуха, и в обволакивающей меня черноте я ощущаю себя так, словно уже погрузилась в пучину воды, как и мобильник.
Меня охватывает паника. Я вожу заиндевевшими пальцами по каменным стенам, ищу, за что бы зацепиться. Вот что, должно быть, испытывала Сейди! Преданная людьми, которым она доверяла. Столкнувшаяся лицом к лицу со смертью в темноте. Одна, без надежды на помощь… Но я же не одна, разве не так?
Рука находит край трубы. Схватившись за него, я подтягиваюсь вверх и, оказавшись на поверхности воды, жадно хватаю ртом затхлый воздух. А потом, собравшись с последними силами, скрючиваюсь и залезаю обратно в трубу. Пытаюсь нащупать Доминика, найти его вытянутую руку. Вот он! Он холодный, но я еще холодней.
– Ник! – шепчу я стучащими зубами.
Он еле слышно стонет и… сжимает мою руку. Я всхлипываю от облегчения.
– Пожалуйста, скажи мне, что здесь просто темно и призрак не украл мои глаза.
Ну пожалуй, это единственное, в чем я могу его заверить.
– Да, здесь не видно ни зги. И ты на время вырубился. Как ты себя чувствуешь?
Доминик сухо смеется:
– Так, как может себя чувствовать человек, получивший монтировкой по башке. Но, в общем-то, нормально.
Однако мне не смешно. Я уже не воспринимаю юмора.
– Я потеряла твой мобильник. И мы все еще в трубе. – Я фыркаю, уловив запах, неизменно вселяющий в меня страх. – А еще мне кажется, что труба заполняется дымом.
– Да, похоже на то.
В тоне Доминика нет паники, и я не знаю, то ли он пытается меня успокоить, то ли эта чертова монтировка лишила его способности адекватно оценивать наше хреновое положение.
– Я правильно понял, что тебе не удалось поднять крышку колодца?
– Она слишком высоко. Я едва дотягиваюсь до нее кончиками пальцев. А теперь, без фонарика, ты даже ничего не разглядишь, если решишься попробовать.
– Опиши мне, что там.
Я стараюсь как можно лучше объяснить Доминику, что ему придется сделать – как встать на край трубы, как цепляться за стены. Он уже готов протиснуться мимо меня к отверстию, как прямо над нами что-то грохочет. Бабах!
– Что за фигня? – шипит Доминик.
Снова удар, еще громче первого. Но теперь я уже широко улыбаюсь:
– Надеюсь, это Матео пришел нас откапывать.
– Ты с ним говорила?
– Да, но связь была плохая, и я сомневалась, что он все расслышал и понял, где нас искать. Похоже, я ошиблась.
Доминик не отвечает.
– Что?
– Не хочу тебя огорчать, но твой дядя тоже мог сообразить, где мы спрятались. И возможно, он пытается лишить нас шанса на спасение.
Улыбка сходит с моего лица. По-моему, дяде Таю неизвестно о существовании этой трубы. Но еще недавно я и подумать не могла, что он способен меня убить из-за денег. А оказалось, способен. Может, он и о трубе в курсе?