Я мысленно возвращаюсь в среду. Где же я была в тот полдень?
– Я была в студии? – теперь уже моя реплика звучит вопросительно.
– А еще я слышала, – продолжает Дафна, – что глаза у Фрейи не были вырваны. Их выкололи ей ножом для колки льда или каким-то похожим предметом.
Мое горло обжигает желчь, и мне остается пара секунд, чтобы нырнуть в кабинку и согнуться над унитазом. Я чувствую, как рука Дафны удерживает мои волосы.
– Прости, я не подумала, – бормочет подруга.
– Ты тут ни при чем, – хриплю я. – Это просто запоздалая реакция. Или еще одно проявление какой-то заразы, которую я могла подцепить от дяди. А ты не слышала, они еще не поймали убийцу? – с надеждой спрашиваю я, забирая у подруги бутылку воды, которую она участливо протягивает мне.
– Да вроде бы еще нет… Оказывается, у Фрейи было на удивление мало ненавистников, не считая тебя. И копы сейчас проверяют тех, кто нашел ее тело – в том числе тебя, – и того, с кем у нее было свидание. Но Фрейя ни с кем не…
– Она встречалась, – перебиваю я Дафну. – Ну… по меньшей мере баловалась секстингом.
– Правда? С кем?
– Понятия не имею. Я просто слышала, как она говорила кому-то по телефону о каких-то нюдсах и договаривалась о свидании. Я рассказала все копам. Так что они должны это выяснить.
– Вот это да! А я не подозревала, что Фрейя с кем-то встречалась. Скорее всего, тот чел ее и убил.
– Они уже знают, как Фрейя умерла? – спрашиваю я и тут же морщусь. – Или орудием убийства послужил тот же нож?
Прежде чем ответить, Дафна снова озирается по сторонам, как будто кто-то мог пробраться в туалет незамеченным.
– Я не уверена на все сто, но слышала, как папа говорил что-то об удушении. Так что у тебя имеется еще один козырь.
– Козырь?
Что она имеет в виду?
– Ну… ты же не хочешь быть в списке подозреваемых, так? – спрашивает Дафна и, не давая мне ответить, продолжает: – А им придется исключить тебя из их числа из-за твоих рук. Соображаешь?
Я всматриваюсь в неровные красные линии на ладонях:
– Думаешь, я не могла бы задушить?
Когда я опять поднимаю взгляд на Дафну, я вижу в ее глазах удивление.
– Не знаю… А ты бы могла?
После школы я переступаю порог публичной библиотеки, ощущая на себе взгляды глаз-оберегов на ее деревянной двери. И не только на двери. Эти глаза повсюду! При воспоминании о том, как накануне мне привиделось, будто дядя и копы лишились своих глаз, я на миг поддаюсь острой панике. Возьми себя в руки! Сделав глубокий вдох, я медленно выдыхаю. И стараюсь думать о котятах.
Доминик уже в библиотеке. Я ожидаю увидеть его осунувшимся и неопрятным – под стать Матео и Касперу в последнюю пару дней. Но Доминик выглядит как всегда. На нем темный свитер, должно быть стоящий дороже моей машины. Пряди волнистых черных волос ниспадают вперед в нарочито небрежной манере, как будто случайно выбились из шевелюры. На столе перед Домиником лежит книга комиксов. Это «Удзумаки» Дзюндзи Ито в жанре хоррор – одна из моих любимых. И почему-то мне становится обидно из-за того, что он ее читает.