– Не понимаю, почему ты остаешься у копов под подозрением, – спокойно говорит Доминик. – Ты же была в тот момент в школе.
Значит, он слышал о времени смерти сестры.
– А знаешь, нам ведь крупно посчастливилось, что ты ее нашла… То есть я хочу сказать: мы бы довольно быстро заметили отсутствие Фрейи, но на ее поиски могло уйти много времени, если бы ты ее не обнаружила.
– Да уж… посчастливилось…
Доминик подается вперед:
– Да, посчастливилось. Сейчас стоит холодная погода. Пролежи Фрейя в павильоне всю ночь, криминалисты бы гораздо дольше определяли время ее смерти. И тогда было бы намного труднее выяснить и проверить алиби невиновных, а убийце намного проще замести следы и скрыться.
– Наверное… – Я вовсе не чувствую себя счастливой оттого, что нашла изувеченное тело Фрейи, но понимаю точку зрения Доминика. – Только я вот о чем думала, – вру я, потому что подумала я об этом впервые. – Разве камеры наружного наблюдения ничего не засняли? Они же должны были зафиксировать любого вторгшегося в поместье.
Доминик снова обмякает на стуле:
– К сожалению, не засняли. Часть камер пришлось демонтировать, когда родители наняли маляров. Так что система видеонаблюдения не работала. Единственную пишущую камеру я установил около моста после наших съемок «Земли призраков». Но она была отвернута от дома, так что оказалась бесполезной.
– Вовсе нет, не бесполезной! – возражаю я. – Это свидетельство того, что преступник пробрался в поместье не со стороны моста.
Решись я прокрасться в павильон и совершить убийство, я бы выбрала именно этот путь, но вслух я этого, естественно, не говорю.
– Ты знаешь, кого еще подозревают копы?
Доминик пожимает плечами:
– По-моему, всех и каждого. Они опрашивают всех ребят в школе, знавших Фрейю или видевших ее на этой неделе.
– А ее…
Я не договариваю, и Доминик прищуривается на меня вопрошающе.
– Я имею в виду, был ли у Фрейи бойфренд? Потому что обычно копы в первую очередь проверяют близких дружков.
Я могла бы пересказать Доминику подслушанный в саду разговор. Он знает, что я там была. Но почему-то мне совсем не хочется сообщать парню, что его убитая сестра собиралась на тайную свиданку. Тем более что я уже рассказала о ней полицейским.
– Не знаю, – признается Доминик. – Мы с ней о таких вещах не говорили. Я ее… я был ее старшим братом, а не лучшей подружкой.
Я чуть не прыскаю со смеху при виде того, как выгибается его верхняя губа на словах «лучшая подружка», как будто понятие женской дружбы ему совершенно чуждо.
– А кроме того, когда у тебя чересчур властные родители, ты волей-неволей становишься скрытным. Это очень раздражает, когда они постоянно лезут в твои дела.