В этой книге тоже очень чувствуется присутствие Егора. Много прямых и косвенных цитат, упоминаний и аллюзий. Да и не могло быть по-другому. Мы были воспитаны газетой «Лимонка», издательством «Ультра. Культура», магазином «Фаланстер» и песнями Летова. И это было классно!
Сильно ли мы отличались от нынешнего поколения? И да, и нет. С одной стороны, есть некий общий психотип неофита в левом движении. Неравнодушие, жажда справедливости и приключений, желание найти единомышленников — вот наши главные общие черты на все времена. В чем-то нынешняя молодежь превосходит нас. Так, они могут спокойно обсуждать дела за чашкой чая в веганском кафе, в то время как мы неизбежно пили пиво на лавочке. Они более продвинуты технически, умеют делать картинки в фотошопе и писать программы для агитации в сети. С другой стороны, мы и представить себе не могли такое понятие, как «диванные войска», к которым сегодня можно отнести две трети левого молодняка. Все отношения с оппонентами мы предпочитали выяснять вживую. Для нас было нормой забить на учебу ради акции или даже агитрейда, а сегодня из этого многие делают трагедию. В АКМ нельзя было иметь авторитет, если ты боялся ходить на акции прямого действия. Сегодня многие уважаемые люди даже не рассматривают акционизм как важное направление деятельности. Мы бы жестко заклеймили таких задротами и вряд ли бы прислушивались к их мнению. Мы дружились в автозаках и отделениях полиции, а не в контактиках и фейсбуках. Впрочем, я до сих пор слепо верю, что новый выход левых пассионариев на политическую арену не за горами.
Мой рассказ об АКМ не претендует на энциклопедичность, ведь организация появилась в 1999 году, а я пришел в 2003. В конце концов, я встречал более двух десятков человек, которые «вдвоем с Удальцовым создавали АКМ». С них про ранние годы и спрашивайте. На мою же долю выпал самый интересный период истории организации. Я не старался написать автобиографию, хотя от личной призмы тоже никуда не деться. В тексте можно встретить элементы оффтопа и трэша, но по-другому я просто не умею. Как говорится, если я не могу танцевать, это не моя революция!
Ну что, погнали?
Когда тебе восемнадцать лет, в наушниках играют Летов и Rage Against The Machine, в руках «Анти-Дюринг» Энгельса, а со значка на вороте куртки с характерным прищуром глядит Владимир Ильич, дальнейшая дорога предопределена. На значке может быть символ анархии, а в руках «Хлеб и Воля» Кропоткина, но принципиальной разницы здесь нет. Можно, конечно, еще пару месяцев штурмовать книжные магазины в поисках редких левых авторов, ночами читать их, вдохновенно пересказывать открывшиеся истины равнодушным сокурсникам и друзьям. Но совсем скоро этого станет ничтожно мало. Захочется выйти на новый уровень. Найти знамя, под которым можно сложить буйную голову в праведном бою. «Пора, товарищ, пора» — молча скажет Че Гевара с плаката в твоей комнате. После этого вступление в левую организацию — дело решенное. Если, конечно, «борьба» и «революция» для тебя не просто существительные женского рода.