В следующий раз на объект попытались проникнуть, не уповая на подделки. Поехали туда сразу после митинга, с которого за нами еще и увязались скауты наци. В итоге, их так и не дождались, зато помахались с охраной объекта еще не запрещенными на митингах деревянными древками, вдоволь помесили грязь и таки сумели раздать немного агитматериала. Но в целом подобная тактика была признана не особо эффективной.
С объекта рабочих моментально загружали в автобусы и увозили в общежитие. Решили попробовать агитировать там, поскольку после выгрузки у трудящихся есть некий минимум свободного времени. Мне это было удобнее всех поскольку общага располагалась в родном Строгино. Наш материал разбирали нормально, но для пущей эффективности было решено попробовать развернуть агитацию за профсоюз внутри общежития. Надо сказать, что тамошние охранники оказались менее бдительными и проморгали нашу делегацию. Мы разбились по двое, прошли в рандомные комнаты и начали общаться с рабочими. Мне в напарники достался уже упомянутый громогласный первокурсник Павиан, от политики далекий и поехавший за компанию. Поэтому беседа в переполненной комнате с нарами свелась к моему диалогу с пожилым работягой из какого-то города с юга России. Он рассказывал о поистине скотском положении рабочих на «Дон-Строе», но при этом сетовал на отсутствие всякой работы в родном городе. Мол, и такому рад. Да, зарплату подолгу не платят и режим в общежитии драконовский, за все штрафуют. Но лучше так, чем никак. Вашу агитацию, ребята, возьмем и распространим, но только ничего здесь не поднимешь. Примерно на том и разошлись. Надо сказать, что Галя в компании с еще одной девушкой агитировала успешнее всех. Сложно сказать, гендерный ли сыграли фактор или опыт работы на стройках, думаю, примерно пополам, но они собрали наибольшее количество контактов. Об успехах Мусина и Семейкина судить сложно, ибо отчитывался о походе именно Михаил, что несколько затрудняет понимание.
А 1‑го мая над пресловутым «Триумф-Паласом» поднялся огромный красный флаг. Я лично к этому причастен не был, но восхищаюсь ребятами. Руководила операцией на высотке Галя, на тот момент находившаяся на приличном сроке беременности. Вышло действительно очень эффектно и знаково.
Между тем, пожилой рабочий оказался неправ. Пусть не сразу, а примерно через полгода, но на «Дон-Строе» все же бомбануло. Невыплаты в течение аж шести месяцев все же вынудили рабочих начать забастовку. Администрация во главе с господином Блажко заставила даже самых инертных начать борьбу за свои права. Создали профсоюз, наладили выпуск своего листка. Помню профсоюзное собрание, где главную роль играли дюжие уроженцы Узбекистана, работавшие на стройках водителями. По сути дела, они также выполняли роль охраны товарища Петухова, взявшего на себя роль профсоюзного лидера. Механизаторы стали ядром забастовки. То самое общежитие в Строгино (там же располагалась и автобаза) стало настоящей горячей точкой. Водители пытались вывести технику, чтобы заблокировать офис компании, хозяева всячески этому мешали, сливая бензин и отбирая ключи зажигания. Рабочим, поддерживавшим забастовочный комитет, начали грозить выселением из общаги, но те позиций не сдавали. Мы как могли поддерживали бастующих. Несколько ночей мы с ребятами писали «Блажко, верни деньги рабочим!» на всех имеющихся объектах «Дон-Строя». Возле одного, убегая от охраны, я поскользнулся на льду и чуть не сломал ногу, однако ретироваться успел. В один из дней левые и рабочие активисты перекрыли автомагистраль неподалеку от автобазы. Начальник автобазы по фамилии Кедиа по беспределу попытался протаранить цепь протестующих на своей иномарке. Конечно, больше блефовал. Кто-то быстро разбил зеркала его ауди, и тогда начальской сволочи стала понятна серьезность намерений своих оппонентов. Во избежание дальнейшей порчи машины и собственного туловища Кедиа ретировался. В тот день в администрацию «Дон-Строя» пришли представители прокуратуры и возбудили уголовное дело по факту нарушения трудового законодательства. Бастующие радостно писали заявления на начальство.