Были и сильно отдаленные отделения. Во Владивостоке в АКМ переформатировалась одно из местных движений, его лидер Николай Соснов стал заметной персоной на региональном уровне.
Благовещенскую ячейку возглавлял товарищ Арчаков, университетский профессор. Однажды он доехал до Москвы и поразил всех внешним видом. На лицо вылитый Берия, но при этом здоровенный качек. На него с товарищами заводили уголовное дело по вандализму за граффити, к счастью, реальными сроками не закончившееся.
Похожее уголовное дело завели и в Астрахани. И отрадно, что реальным сроком оно тоже не закончилось. Местный руководитель Андрей Травчук будучи в Москве, сдружился с Саней Шалимовым. Оно и неудивительно, ибо всяких перлов он тоже выдавал немало. Те, кто в курсе, наверняка улыбнутся при фразе «искать матрешек». Мы с ним много спорили на тему идеологии, но всегда оставались в добрых отношениях.
И по сей лень в строю нижегородская ячейка во главе с Ильей Соколовым. И не столь важно, под каким названием, но ребята продолжают борьбу, да и связь с ними мы поддерживаем.
Самым неуспешным следует признать отделение в Екатеринбурге, или Свердловске, как мы его всегда называли в официальных отчетах. Сначала там был парень, имени не помню, внешне похожий на скина, ветеран движа. Прославился он исключительно тем, что приехал в Москву на несколько дней, вписался у Женственного, постоянно бухал и питался за его счет, но уезжать не спешил. Учитывая, что он оказался довольно грузовым собеседником и бесполезным активистом, даже толерантный Гарик был вынужден его отписать. Но его сменщик оказался еще круче. Звали этого мудака Валерий Кирпун, и нашелся он по линии КПСС. Собственно, он и но возрасту-то едва проходил, ибо мужику было сильно за тридцать. Но главная беда была в том, что адекватности в нем не было от слова «совсем». Самый фееричный эпизод был, когда мы провожали делегатов съезда из Москвы. Меня как раз определили провожатым этого самого Кирпуна. Минут за двадцать до поезда он выдаст: «Паспорт потерял!» Цезарь выражает надежду, что уехать можно просто по билету. На это я слышу вторую волшебную фразу Кирпуна: «И билет в нем был!» Серега выдает нечто: «Вась, ну ты попробуй добазариться, может, его так посадят». Пока искали паспорт и тупили, до поезда осталось минут пять, пришлось бежать. А Кирпун бегал паршиво. Когда мы оказались у нужного вагона, я понял, что проводница ни за что не пустит это перемазанное замерзшими соплями чудище в вагон без документов. Так оно и вышло. Кирпун отправился на бессрочное проживание к Ложкиным. Правда, после того, как он обоссал им ковер, терпение добродушнейшей из семей лопнуло, и его тупо выгнали. Тем не менее, до Свердловска он добрался. Цезарь тогда придумал дурацкую идею с московскими кураторами регионов. На самом деле, есть смысл делать региональные кусты с центром из наиболее сильной местной ячейки, а не насаждать все из центра. Но АКМ, увы, был все же основан на централизме, а не здравом федерализме. Меня назначили куратором ряда ячеек, Свердловска в том числе. Естественно, я и не собирался его курировать, считая ячейку мертворожденной. Но однажды ночью, часа в два, у меня зазвонил телефон. И заговорил отнюдь не слон, а чертов Кирпун. Голос его был настолько взволнован и трагичен, что я поначалу предположил, что к нему в дверь ломятся с обыском. Но проблема оказалась куда трагичнее: «Мне сегодня пришла газета "Гласность". Что случилось, почему положили не 50 газет, а 49?». На этом я повесил трубку, и больше о существовании свердловской ячейки мы не вспоминали.