А там нас ждал приятный сюрприз. Встречают и обнимают товарищи. Рядом с ними довольно внушительная группа поддержки с митинга. Какая-то бабушка вручает мне шоколадку. И, что самое главное, рядом с генеральной прокуратурой стоит баррикада. Очень простенькая, из ограждений и еще какого-то подручного материала. Первая в моей жизни, но не последняя. Это был крутой, метафизический привет из Парижа 68‑го.
Выясняем, что всего задержали шесть человек. Остальные начали протестовать и требовать освобождения товарищей. Сначала из одного автобуса отпустили Степу и Женственного, чуть позже из опорного пункта в метро — Жеку и Бегемота Бегемот поведал, что его допрашивал тот самый любопытный рыжий парень с митинга. Мы тоже рассказали свою историю. Протоколы и повестки были только у нас с Лехой. Ну да фиг с ними, главное, что сегодня мы победили! С этим слоганом и доходим большой колонной до метро.
Уже дома я несколько загнался по поводу уголовного дела. Кудрявый под эту статью не подпадал как несовершеннолетний, остальных выпустили без протокола. Ясно, что сегодня мусора решили не создавать себе лишних проблем. При плохом раскладе я был в наихудшей позиции. Но на руках была повестка по административному делу, а у меня было некое понимание, что если дело квалифицируют в рамках одного кодекса, то другой уже неприменим. На самом деле, я ошибался, ибо позже стала известна куча обратных случаев. Но опыта было маловато, поэтому, взяв в свидетели интеллигентную и мирно выглядящую Настю Ложкину, 3‑го мая я отправился с повесткой в ОВД. Сейчас понимаю, что сделал это совершенно напрасно.
Нужно было ждать тех самых оперов, это меня ни разу не обрадовало. Они опаздывали уже на два часа, и я порывался уйти. Но дежурный вцепился буквально мертвой хваткой и говорил, что они уже на подходе. Наконец они явились, оперативники РУБОП Слепенко и Грачев. Так и не узнал, кто из них был кто. Один громогласный мерзкий бугай, а другой сельский гопник небольшого росточка. Первый исполнял роль злого полицейского, второй если не доброго, то чуть более человечного и живого. В этот раз они не спрашивали обстоятельств сожжения портретов президента, а просто всячески стебались и ненавязчиво предлагали сотрудничать. Я держался вежливо и культурно, но твердо отказывался. В суд мы шли пешком. Мы с Настей даже слегка отстали, и при желании можно было легко свалить, но мой паспорт был у мусоров. Я слабо верил, что буду оправдан, хоть в протоколе и была написана откровенная чушь. Но все же рассчитывая на штраф, который все равно не буду платить. Как назло, судья оказалась старой знакомой и специально проверила, закрыты ли мои штрафы. Ага, прям каждый раз и вперед даже! После этого опера поехали, по их словам, пить пиво с креветками, а я отправился отбывать сутки на Петровку, 38.