Десятки миллионов людей пострадали при Сталине. И Костоев страдал при Сталине. Не было найдено никаких доказательств того, что у Чикатило был брат, которого похитили, убили и съели. Но два брата и сестра Костоева умерли за месяц в казахстанской ссылке. Систему следовало осуждать за вред, который она причинила, но нельзя сваливать на нее преступления людей.
Чикатило был не только жертвой коммунистической системы, но и жертвой своей собственной «нервной системы, которая — как писал он сам — потерпела крах. В отчаянии, страдая от приступов ярости, от нервного истощения и умственного расстройства, я набрасывался на тех невинных людей, которые сами были заложниками развращенной и чудовищной системы геноцида».
Чикатило считал причиной даже собственную кровь и цитировал в связи с этим статью из газеты «Известия»: «С точки зрения некоторых иностранных ученых характер человека, его темперамент и здоровье зависят от типа его крови. Предполагается, что те люди, у которых кровь относится к группе АВ, обладают, по крайней мере, двойственностью души».
Тут Костоев должен был согласиться: у Чикатило действительно было две души. Возможно, что он и родился с ними. Но не природа позволила второй душе отделиться и стать самостоятельной — это сделали убийства.
Единственно, в чем Чикатило, по-видимому, был искренен, полагал Костоев, так это в своих разглагольствованиях о мафии, которая загородила окна бедного дома, где жил его сын, уличным туалетом и частными гаражами — по этой части у него действительно был пунктик.
Чикатило дошел до того, что попытался представить себя жертвой религиозных преследований. Он писал, что его и его семью «беспощадно унижали, травили и избивали» при попытках посетить церковь. И требовал, чтобы сам патриарх Всероссийский, его святейшество Алексий II, не меньше, разрешил ему принести покаяние Богу в грехах, которые он совершил.
Но виновны были не только коммунизм, нервы и группа крови, виноваты были люди, подлые и недоброжелательные.
«На работе, когда я старался делать все как можно лучше, меня то и дело увольняли, выгоняли из дому, лишали нормальной жизни и заставляли скитаться по вокзалам, железнодорожным поездам и лесным полосам».
Во всем, что говорил или делал Чикатило, была ясно видна его цель: спасти или хотя бы продлить свою жизнь; его главный инстинкт — стремление выжить любой ценой — оставался здоровым и неизменным.
Костоев не обманывался, во всех жалобах Чикатило он видел одну только жестокость, да еще стремление отнять у людей, которых он убил, то последнее, что у них еще оставалось, — небывалость их страданий.