Далее, Жиль де Рэ оный, многажды поименованный, сознался, что названный Дюмениль, заклинатель, сказал ему как-то, что дьяволу, для того, чтобы сотворить и исполнить самолично то, о чем обвиняемый помянутый ходатайствовать намеревался и от дьявола оного получить, надобно увидеть и получить долговое обязательство, собственною рукою обвиняемого подписанное, кровью из перста его, в каковом тот обещался бы помянутому дьяволу по его приходе предоставить нечто, о чем Жиль запамятовал; и по причине сей и с этою целью он помянутое обязательство подписал кровью из собственного мизинца именем своим: «Жиль». Что же до того, о чем еще в помянутой расписке сказано было, то он сие запамятовал, разве что он обещал дьяволу то, о чем в означенной расписке упомянуто было при условии, что дьявол даст ему и его снабдит знанием, могуществом и богатством. Однако, как он заверил, нет сомнений в том, что чего бы он ни пообещал дьяволу, душа его и жизнь всегда оставались при нем, и сказал, что помянутая расписка передана не была, ибо дьявол не явился ему и на заклинание сие не откликнулся.
Далее, помянутый обвиняемый сознался в том, что при заклинании, творимом означенным м-ром де Ларивьером в лесу близ местности или деревни Пузож, помянутый Ларивьер, прежде чем заклинание оное сотворить, облачился в доспехи и латы и, вооруженный, отправился в лес означенный, дабы сотворить там названное заклинание; и что он, обвиняемый, со слугами своими, а именно с Эсташем Бланше, Анрие и Этьеном Коррийо, прозванным Пуату, пойдя в лес, встретились с помянутым Ларивьером, который оттуда возвращался и сказал им, что узрел дьявола, явившегося ему в обличии леопарда, каковой прошел мимо, ничего ему не сказав; и что обвиняемый весьма напуган был и устрашен тем, о чем Ларивьер говорил. А к рассказу своему обвиняемый добавил, что помянутый Ларивьер, коему он заплатил двадцать золотых реалов, после означенного заклинания сбежал, пообещав вернуться к помянутому обвиняемому, чего он не сделал.
Далее, обвиняемый оный сознался в том, что во время другого заклинания демонов, которое он вместе с неким заклинателем творил, имя коего запамятовал, а также с Жилем де Сийе, в покоях помянутого замка Тиффож, названный Сийе не осмелился войти в круг, когда в покоях тех был, дабы заклинание сотворять, а удалился к окну с намерением выпрыгнуть наружу, буде он почует, что приближается какая-то опасность, а в руки он взял образ Всемилостивой Девы Марии; помянутый обвиняемый самолично вошел в круг с опаскою, ибо заклинатель запретил ему креститься, ведь если бы он сие совершил, все бы они подверглись серьезной опасности; однако он вспомнил молитву Пресвятой Деве, начинавшуюся с «Alma», и тотчас же заклинатель приказал ему выйти из круга, что он немедля и сделал, крестясь; быстро покинул он комнату, оставив там заклинателя и заперев за собою дверь; затем он Жиля де Сийе помянутого обнаружил, и тот ему сказал, что заклинатель, коего в покоях оставили, был побит и поколочен весьма сильно, и что слышно было, как будто выбивают перину; он, обвиняемый, этого не слышавший, повелел открыть комнату и на пороге узрел заклинателя с израненным лицом и иными частями тела, а лоб у него был так ушиблен, что он едва мог стоять; испугавшись, что он не переживет помянутых ранений, Жиль пожелал, чтобы тот исповедовался и принял причастие; однако заклинатель не умер и от ранений своих излечился.