Эти слова должны были заставить ее сердце растаять, и тот факт, что этого не произошло, озадачил ее. Может, это было связано с их недавней ссорой. Чего она так опасалась, если Аид был уверен насчет их будущего?
Юри, не замечая внутренней борьбы Персефоны, спросила:
– Почему лорду Аиду не выбрать вас царицей? Вы незамужняя богиня и не давали обета безбрачия.
Душа бросила на нее понимающий взгляд, от которого Персефона покраснела.
– Если я богиня, это еще не значит, что я гожусь на роль царицы подземного царства.
– Нет, но это хорошее начало. Аид никогда бы не выбрал своей царицей смертную или нимфу. Поверьте мне, у него была уйма возможностей.
В Персефоне вспыхнуло пламя ревности, словно от спички, брошенной в лужу керосина. В ней поднялся прилив магии, требуя выхода. То был защитный механизм, и ей не сразу удалось его подавить.
«Держи себя в руках», – приказала она себе.
Для нее не было новостью, что у Аида до нее были любовницы. Одна из них – рыжеволосая нимфа по имени Минфа, которую Персефона превратила в куст мяты. И все же она никогда не задумывалась, что интерес Аида к ней, возможно, был отчасти вызван ее божественной кровью. Какая-то темная материя начала вдруг заволакивать ее сердце. Как она могла так подумать об Аиде? Он вдохновил ее обрести свою божественность, преклонился перед ней, чтобы она обрела свободу и силу, признался ей в любви. Если он собирался сделать ее своей царицей, то только потому, что она была ему небезразлична, а не потому, что она была богиней.
Так ведь?
Персефона вскоре отвлеклась от своих мыслей, когда они с Юри вернулись в долину Асфодель, где богиню окружила толпа детишек, умоляя поиграть с ними. После короткой игры в прятки ее увели Офелия, Элара и Анастасия, желавшие узнать ее мнение о винах, пирогах и цветах для предстоящего празднования дня летнего солнцестояния.
Солнцестояние отмечало начало нового года, к тому же с него начинался обратный отсчет месяца до Панэллинских игр – развлечения, любовь к которому в душах не могла убить даже сама смерть. В ожидании такого важного события Персефона спросила Аида, можно ли им организовать праздник во дворце, и он согласился. Она ждала возможности снова принять души в залах дворца не меньше, чем сами души ждали возможности снова оказаться там.
К тому времени, как Персефона вернулась во дворец, на душе у нее по-прежнему было неспокойно. Тьма сомнений разрасталась у нее в голове, и магия пульсировала под кожей, отзываясь болезненной слабостью и изнуренностью. Она попросила принести ей чаю и отправилась в библиотеку, надеясь, что чтение сможет отвлечь ее.