Уильям похож на него.
Эти мысли пугают меня и обезоруживают, и магия нашего с ним общения внезапно превращается в иллюзию. Мне становится тошно. Я сбежала от сигарет, от алкоголя, от безумия, которое взрывалось в глазах моего ненормального отца, когда тот хватал мать за плечи и кидал на стену. Но что я вижу? Вот оно – безумие! Кори пытается ухватиться за брата, а тот ревет, как сумасшедший.
Я поворачиваюсь к парням спиной и начинаю плестись в неизвестном направлении. Я напугана, черт подери. Знаю, это глупо, но я боюсь, ведь, кажется, я вырвалась из одной ловушки, чтобы угодить в другую.
– Эй, ты куда? Птенчик, эй!
Я прибавляю скорости. Жара неимоверная, у меня кружится голова, но я прищуриваюсь и иду дальше, надеясь вновь попасть домой. Идиотские мысли.
– Ты куда идешь? Эй! – Меня хватают за плечи. – Что такое? Куда ты?
– Отвали, Уилл.
– Что?
– Отвали, я сказала. Руки убери и иди дальше громить заправку.
– Что? – переспрашивает он и разворачивает меня к себе. Он оторопело смотрит мне в глаза, будто ни черта не понимает. – Тебе поистерить захотелось?
– Мне? – громко переспрашиваю я. – Вот это да, парень, да у тебя не все дома! Может, твои друзья не привыкли к твоим концертам, но я на такое насмотрелась. Честное слово, я всё это уже видела и знаю, как выглядит безумие.
– У меня тачку угнали!
– Ты оправдываешься? Ну что я могу тебе сказать? Такое случается, да, жизнь ведь дерьмо, как ты сказал, и повсюду куча кретинов. И да, Уилл, у нас украли не только твою тачку, но и наши вещи. И все были бы, черт подери, рады их вернуть!
– Чего ты разоралась? Жара так на тебя влияет?
– Ты так на меня влияешь!
– Плохо, значит, влияю.
– Хранишь марихуану в бардачке, серьезно? Экстази? Боже, да ты воплощение всего, от чего меня тошнит, Уильям Гудмен.
– Хватит отчитывать меня, училка, я тебе не мальчишка, на которого орать можно. У меня весьма примитивная реакция на потерю любимой машины.
– А какая у тебя реакция на потерю любимого разума?
– О боже, сразу видно, что ты помешана на книгах. Разговариваешь так, будто мы с тобой в театре играем. Ты, блин, лучше остынь и вернись к остальным, а истерики твои никому не нужны, поняла? Меня терпят, потому что я – главный. А тебя терпеть никто не станет. Уяснила?
– Угрожаешь? – спрашиваю я. – Ты угрожаешь мне, что кучка обдолбанных нариков не захочет со мной общаться? О боже, как же так? О нет, прошу, я исправлюсь, я беру свои слова обратно!
Видимо, эти слова задевают Уильяма, потому что он внезапно хватает меня на руки и перекидывает через плечо.
– Отпусти! – рявкаю я. – Черт тебя подери, Уилл, опусти меня на землю!