* * *
Время от времени Людцов покидал пределы корабля и предавался уединённым прогулкам. Он любил прогуливаться на фоне чужой природы. Хоть и чужая, но в общих чертах она повторяла природу Земли, являясь как бы калькой земной, и если прогуливаться в вечерний час и погружённым в собственные мысли, то разница сводилась к минимуму и была практически не заметна. Главное не вникать в подробности, быть слегка рассеянным, настаивая на схематичности окружающей обстановки и тогда, что Земля, что Зет Гаш тире полсотни девятнадцать — считай, одно и тоже. Людцов мало обращал внимания на внешний мир, он был равнодушен к природе Универсума как такового, его мир находился глубоко в нём и поэтому подобные прогулки, когда ты оказываешься как бы на ладони внеземного пейзажа, не составляли для него труда. Кибернетик не созерцал красот чужого мира, он был сыт по горло их своеобразием, если он чем-то и любовался, то это что-то являлось исключительно внутренним ландшафтом коры его головного мозга. Природа была ему по-барабану, единственно, что было ему не по-барабану — это он сам.
Следя за собственными мыслями, Людцов вышел на кокой-то пустынный участок. За его плечами болтался боевой лазерс, взятый на всякий пожарный случай. А случаи, как известно, бывают разные. Первоначально, когда кибернетик только зачинал традицию пеших прогулок, он брал с собой Еремея в качестве личного телохранителя. Гуляя по планете, они гуляли вдвоём, как шерочка и машерочка. Но жаждущая одиночества душа Людцова тяготилась подобным обществом. Прогуливаться одному и прогуливаться в связке с телохранителем — далеко не одно и то же. В обществе вооружённого андроида уединённая прогулка теряла свой сокровенный смысл и принимала карикатурную форму. Еремей был как бельмо на глазу и поэтому кибернетик, несмотря на всю свою трусоватость, вынужден был отказаться от услуг личной охраны в пользу искомого душевного состояния. Теперь он прогуливался на свой страх и риск, взвалив за спину тяжёлый боевой лазерс.
Оказавшись на пустынном участке, Людцов поправил дыхательную маску и огляделся. Он здесь уже, кажется, был. Неудивительно, ведь очень далеко в местную географию Владислав не углублялся, прогуливаясь с головой, по одним и тем же местам, в пределах шестикилометровой зоны безопасности. За полтора года пеших прогулок, нога Людцова много где оставила свой след — вполне возможно что и здесь. К тому же отроги хребта в данном районе не отличаются особым разнообразием. Хвойные деревья, небольшие каньоны и водопады — все на одно лицо. Небо начинало темнеть, на его фоне ещё более тёмные, почти чернильного цвета, выступали зубцы отдалённых гор — скальная гряда Хрепс. Стоящие в стороне деревья напоминали корабельные сосны. Ветер тормошил низкорослый кустарник, которым поросли каменистые склоны осыпи.