«Эх… Куда не кинь, всюду клин», – рычал он про себя.
Получить должность сейчас, а не через несколько лет, как задумывалось изначально, – это мечта. Иметь свой доход, а не субсидии от отца – это другой уровень, это независимость, перспективы.
«Полярис» – огромная фирма, его будущее наследство, и он очень хотел научиться этой фирмой управлять. Он многие годы спал и видел себя в кресле зама, а потом и генерального директора. Ради этого учился, с детства слушал рассказы отца про бизнес.
Отказаться от этого ради магистратуры? Гораздо проще пожертвовать учебой Флоры. Проще… и во сто крат эгоистичнее, это он также понимал. Однако если не жертвовать, то они с его апельсиновой девочкой почти не будут видеться!
Когда Флора приезжает в Краснодар, ее семья из кожи вон лезет, чтобы занять всё ее время. Рус понимал – скучают, но всё же могли бы оставлять ей больше пространства, ведь выкроить время на встречу для нее – задача со звездочкой. Так что для полноценных свиданий именно ему придется летать в Питер. Только вряд ли у Трубачёва будет возможность делать это часто, когда он вступит в должность зама. В сутках всего двадцать четыре часа, а в неделе по-прежнему только семь дней!
Проще уж пойти к дяде Натану на ковер и признаться, что врал в глаза и спал с его дочерью весь прошлый год. Однако и здесь проблема – Натан Карц не просто какой-то там друг отца, он – глава PR-отдела, и мать Флоры тоже занимает в «Полярисе» не последнюю должность. Руслану придется иметь с ними дело каждый божий день, и если они будут настроены к нему плохо, а они будут… Отец не даст Русу должность зама, если тот паршиво себя покажет!
И в то же время Трубачёв-младший ни о чем не жалел. Даже если вернуться назад во времени, сделал бы всё так же, разве что по-другому обставил их с Флорой первый раз. Апельсинка – его женщина. Пусть еще совсем молодая, пусть наивная максималистка, но она – его! И неважно, кто ее отец. В конце концов дядя Натан простит… наверное… Или не простит? Ведь Руслан фактически предал его доверие!
Все эти вопросы роились в его голове, как пчелы в улье, и никуда от них было не скрыться. К концу дня Трубачёву стало казаться, что проблема в принципе не имеет правильного решения, и от этого стало только паршивее.
* * *
В этот день Флора не могла делать абсолютно ничего. Только лежала на кровати, смотрела на фото Руса в телефоне и крутила в голове одну и ту же мысль: «Мне не нужно думать, чтобы определить, хочу я быть с ним или нет. Для меня ответ очевиден и всегда был очевиден. Но для него, похоже, нет?»