– О чем? – нервно сглатываю.
– Да хотя бы о том, что у тебя родственники – садисты! Если узнают, что я тебя шпильнул, будут потом за мной охотиться… Что у тебя дядя – майор полиции, и у него кукушку снесло еще в прошлом веке… Хоть о чем-нибудь из этого ты могла мне сказать?!
– Я… я… об этом так просто не скажешь…
Великан начинает пыхтеть, как закипающий чайник, и орет еще громче:
– Ну конечно! Зачем трудиться, что-то там объяснять… Пусть Владушка опытным путем выясняет, что ты за чудо-девочка! А то, что по ходу дела ему лицо и брюшину расхреначат, это пустяки, неизбежное зло? Меня вообще-то за малым не искалечили!
Каждое его слово, каждая фраза для меня всё равно что хлесткий удар. Смотрю на его избитое лицо, на то, как морщится при каждом движении, и внутри всё обжигает болью. Мучительной, ноющей, непередаваемо сильной. Мне тошно от вида его синяков, хочу броситься к нему на шею, обнять, попытаться как-то помочь. Но одновременно с этим жутко тянет отползти в уголок, сжаться в комочек и рыдать в три ручья от его гневной тирады…
– Я не знала, что они тебя найдут!
Это правда, мне это и в страшном сне не снилось. Ведь не говорила, кто мой любовник, ни одной живой душе, кроме Риты.
«Неужели Рита меня предала? Нет, она не могла…»
Влад не успокаивается, снова начинает наступать:
– Ответь мне честно и откровенно, ты действительно считаешь, что я тебя изнасиловал?
– Я не помню самого действия… – тихо признаюсь.
– Зато я помню! – он сжимает руки в кулаки. – Тебе было хорошо той ночью! Ты хотела меня ровно так же, как и я тебя! К тому же если ты ничего не помнишь, какого хрена нужно было идти и плакаться дядюшке-психу об изнасиловании?! Это мне объясни! Тебе нужно было сразу рассказать мне всё, и я бы тебя не тронул! Наверное…
– Я не плакалась! Точнее, когда выяснилось… – говорю и тут же сама себя затыкаю.
Я не хочу рассказывать ему про Юрия. Не хочу и не могу. Как я расскажу будущему мужу, что какой-то мужик совал в меня палец? Нет, нет, нет… Я просто не могу! Я лучше себе язык откушу! Может быть, он такой же сумасшедший, как Ливанов, и не захочет на мне жениться. Тогда не избежать мне подвала, порки… и от дяди никуда не деться.
«Заткнись, Лиза, просто заткнись!»
– Но он же как-то выяснил, что у нас с тобой было, так? Значит, ты сказала, или он гребаный телепат? Чего молчишь?!
Влад уже вовсю скрежещет зубами. Хватает меня за плечо и начинает трясти.
– Прости меня… – шепчу на выходе. – Прости…
Вжимаю голову в плечи, зажмуриваюсь в ожидании оплеухи или чего похуже.
«Неужели все мужики одинаковые? Отец, Габарашвили, Юрий, Влад…»