Глава 18. Кирилл, прошлое, три года назад
Правильная, хорошая девочка…
Которая раз за разом убивает все мои намерения держаться подальше, не замечать ее, игнорировать.
В ней кажется неправильным все. То, что она добавляет в кофе слишком много сахара и молока. То, как медленно ест. То, как кромсает на мелкие части блюда, которыми ценители любовались бы час, прежде чем вообще прикоснуться к ним. То, как кривится при виде устриц. И то, что смотрит только в тарелку, хотя мы сидим с ней напротив друг друга.
Она раздражает неимоверно.
Но не дает даже возможности выплеснуть это раздражение.
Я слышу, как она смеется, болтая с подружками по телефону. Долго и слишком громко что-то печатает в своем ноутбуке, ленясь закрыть дверь. Вижу, как улыбается, когда ей что-то говорит мой отец. Просто светится счастьем, когда ее обнимает мать. И от нее за версту разит добротой, когда она не выпроваживает из комнаты младшую сестру, а с удовольствием с ней общается.
Вижу, слышу, отмечаю какие-то моменты со стороны. Но практически за неделю мы не обмолвились с ней ни словом.
Так, только случайно пересекаемся, да и то в те моменты, когда она не одна. Или с Полиной, которая успевает крутиться хвостом за ней и болтаться возле меня, если я появляюсь. Или с матерью. Или с моим отцом. Или за общим столом, если я изредка попадаю на семейную трапезу, а скорее – терапию, которую вводит Виктория.
Один на один мы пересекаемся в воскресенье. Тоже случайно. Я возвращаюсь с вечеринки с единственной мыслью о чашке кофе под сигарету. А она, видимо, только проснулась и крутится возле кофемашины.
Услышав шаги, оборачивается, и с ее губ медленно сползает улыбка, которая была заготовлена для других.
– Доброе утро, – роняет она, отворачиваясь.
Ну да, она ведь хорошая девочка.
Выдавливает эти слова через силу, но вроде бы молчать как-то невежливо. Наверное, мне хочется вытащить ее настоящую из этого панциря вежливости, проверить, как далеко она готова зайти, чтобы остаться удобной, потому что с какого-то хера я говорю:
– Сделай и мне. Эспрессо. Без сахара.
Ее плечи слегка напрягаются, но она молча достает чашку.
– Мне нравится пить из черной.
Она достает черную чашку, делает кофе. А я стою в проеме двери и дырявлю взглядом ей спину.
Она практически не распускает волосы, разве что когда они еще влажные, как сейчас. Обычные бриджи, обычная майка с вырезом сзади, позволяющим увидеть родинку на левой лопатке.