— Отчего же? — рассмеялся банкомет, бросая карты под стол и распечатывая новую колоду. — Я уверен, что бояться вам нечего.
Кровь прихлынула к щекам юного корнета. Шутка граничила с оскорблением, но все еще оставляла ему выбор — играть или уйти.
В толпе зрителей раздался короткий смешок, и Войцех вскинул голову, гневно раздувая ноздри. За спинами мелькнуло бледное лицо, с горящим взглядом серых глаз под густыми дугами бровей. Улыбка промелькнула по узким губам, незнакомец кивнул, словно бы одобрительно, и скрылся из виду, как будто его и не было. Шемет обвел гостей взглядом — никто из них, казалось, не заметил произошедшего. Голова снова закружилась, в глазах на мгновение потемнело. Войцех глотнул воздуха, и повернулся к столу. Он точно знал, какая карта принесет ему удачу.
— Пятьсот рублей на даму пик, — объявил он, подрезая картой колоду Новосельцева и укладывая ее на зеленое сукно перед собой.
Банкомет с каменным выражением лица сдвинул карты. Червонная дама легла налево — Войцех выиграл соника[2]. Загнул угол, удваивая ставку.
— Пароле!
Дама треф ушла налево, и Войцех снова загнул, на этот раз «от транспорта», утроив первоначальный куш.
— Руте! — зачарованно выдохнул Дашков, когда четвертая дама, пиковая, выиграла Войцеху двадцать семь тысяч. Шемет рассеянно кивнул, глядя на банкомета. Тот с невозмутимым видом выкинул карты под стол, и слегка приподнял бровь.
— Продолжим?
— Охотно, — заявил Войцех, распечатывая колоду, — все — на даму пик.
По рядам зрителей прокатился смущенный ропот.
После второй тальи гора ассигнаций и монет на столе выросла до четырехсот с лишним тысяч. По высокому лысеющему лбу Новосельцева катился пот, какой-то юркий невзрачный тип в плохо пошитом фраке и грязноватой манишке подскочил к нему, услужливо поклонившись, и принялся что-то нашептывать на ухо.
— Помилуйте, Петр Терентьевич! — в сердцах воскликнул Новосельцев. — Да таких процентов и Штирх не берет!
— Вы видите здесь Штирха? — усмехнулся Петр Терентьевич. — Я вам хорошее дело предлагаю.
— Ну, граф? — банкомет обернулся к Шемету. — Вы все еще намерены играть, надеюсь?
— Все — на даму пик, — утвердительно кивнул Войцех, — если вы не передумали, сударь.
— Руте, решительно руте, — восхищенно прошептал Дашков, когда четвертая дама снова легла налево. Войцех, словно очнувшись ото сна, поглядел на стол. Среди ассигнаций желтел банковский вексель на шесть миллионов, в руках у довольного Петра Терентьевича шуршала подписанная Новосельцевым закладная на псковскую деревеньку о шести сотнях душ.
Новосельцев оперся на стол, потухший взгляд его блуждал, не находя на чем остановиться, распустившиеся губы дрожали, в уголке рта поблескивала слюна. Войцех взглянул на него пристально и увидел перед собой мертвеца.