Мы вышли на улицу, предварительно убедившись, что девушка повернула ключ в замке. Тела никто не трогал и территория вокруг дома напоминала поле битвы.
Навстречу нам выдвинулся пожилой полковник и хозяин дома тут же принялся его отчитывать:
– Никанор Семеныч, как же вы не уследили.
– Вот… отвернулся только и… вас же всего-то минут пять не было.
– Нас правда не было всего пять минут? – не сдержался я.
– Не больше десяти, уверяю, – старый полковник сильно переживал.
– Хорошо, десять. А все ли гости на месте? – я решил не давить на него, но было нужно прояснить ситуацию. – Кто-нибудь ушел вызывать полицию?
– Гости… – полковник поскреб в затылке. – Да как же… вот, тот, что с нами был, Сергей Николаевич, напомните, как четвертого звали?
– Того, что Куфина проверял? Осип Горский, – снова, в очередной раз нахмурился владелец поместья. – Но я его знаю и он никогда бы не сделал.
– Не подходил больше никто, своими глазами видел. Следил…
– Стар ты стал, слепой уже! – в сердцах высказался молодой Романов.
– Да хоть своими орденами поклясться готов, что никто не подходил, – топнул ногой полковник.
– Верю вам, верю, Никанор Семеныч. Но так может он от раны умер?
– А может мы лучше посмотрим? Вы – два свидетеля и я при вас посмотрю, – предложил я.
– Так вы, юноша, медик? – живо поинтересовался Никанор Семенович.
– Нет, он интересуется следственным делом, – тут же выручил меня Сергей.
– О, что ж, давайте посмотрим, – не стал спорить полковник и я живо направился к телу Куфина.
Даже для уровня «интересующийся следственным делом» я знал слишком мало, чтобы точно определить, что послужило причиной смерти человека. В теории возможно все, но теперь я прикидывал, как не ударить в грязь лицом.
Молодой человек лежал на спине, одетый в тот же самый костюм. Бледное от потери крови лицо словно линиями карандаша было расчеркано узкими полосками бровей и усиков. Мне не требовались какие-то особые знания, чтобы определить – Куфин действительно мертв.
Отчего-то я ощутил странную брезгливость, когда решил прощупать пульс. Тело было еще теплым, что показалось мне неприятно до жути и, вздрогнув, я отдернул пальцы.
– Итак, что скажете? – навис над моим плечом полковник.
– Он точно мертв, хотя теплый.
– Это-то мы и так знаем, но подробности, подробности давайте!
Я посмотрел на пиджак, брюки, белоснежную рубашку – на груди ни одного пятна крови. Отверстия тоже нет.
– Посмотрите, как странно, – обратил я внимание своих компаньонов. – Если он был ранен, то только не теми, кто на нас напал. На груди нет ни одной раны. Может, мне его перевернуть?