Поэтому я вернулся к Игорю. Оставшееся время мы с ним провели в разговорах ни о чем. Он развил теорию о поколениях, которую я слушал кое-как, но все же додумался в конце разговора поблагодарить его за наше спасение. От предложенных денег доктор отказался, но еще раз намекнул, что я могу свободно посещать его в любое время.
Сергея Николаевича мы посадили в экипаж вместе с запасом сменных бинтов и отправили в поместье, а потом, завязав поводья его тяжеловоза к моей лошади, отпустили и меня. Мне не очень хотелось трястись в седле, но я не спеша следовал за экипажем, смирившись с полным отсутствием выбора.
На подъезде к поместью, завидя побоище, извозчик замешкался, но я указал ему на старого полковника, который бродил неподалеку. Мы остановились, Никанор Семеныч, удивленный моим появлением, схватил поводья:
– Где он? – спросил он, полубезумно таращась на меня.
Убедившись, что Сергей Николаевич внутри, помог ему выйти. Я же привязал лошадь, рассчитался с извозчиком и с грустью убедился, что профессорские ассигнации тают, как снег в мае.
К нам уже бежали люди, засыпая вопросами о произошедшем, поэтому я, чтобы не утруждать раненого, ответил за него.
– О нет, боже мой. Двое сразу! – гости были охвачены волнением и, пока все они толпились рядом, я прикинул, что никто больше не покидал территорию поместья.
Сознательность в данном случае была полезна. Успокоив их тем, что полицию мы вызвали уже два часа как, и скоро она приедет, я переговорил со старым полковником.
Он подтвердил, что никто не входил в дом, пока он был здесь, а также, что двое из угловой комнаты не сбежали и тихо сидели на месте. Я не видел, что сделал с ними Сергей Николаевич, но был уверен, что если он скрутил как следует, то волноваться не стоит.
– Я должен проверить Анну, – предупредил я на всякий случай полковника и тот закивал.
– Да-да, девушку надо проведать. Прислуга принесла нам немного еды в гостевой дом, сюда я их не пускал.
Бедная Аня. Столько часов провести взаперти. А ведь мы рассчитывали, когда уезжали, что управимся в лучшем случае минут за тридцать-сорок.
Поэтому я выбрал ей еды получше, взял чайник, убедившись в том, что он почти полный и даже теплый, а потом отправился в дом. Постучал в дверь и, услышав вопрос изнутри, откликнулся.
– Наконец-то! – Аня открыла и впустила меня. – Ты не представляешь, какая я голодная. Где дядя? – она принялась разливать чай и собирать закуску из принесенного мной.
– Он в гостевом домике. Сейчас с ним все в порядке, – произнес я, решив начать с хороших новостей, – но в него стреляли и ранили. Доктор зашил, и теперь он просто отдыхает.