– Ты, может, не обратил внимания на ковер, когда был в кабинете у Петра Григорича?
– Обратил, почему же. Хороший ковер.
– Вот, все началось именно с ковра.
– Не понимаю, при чем здесь он вообще?
– Я тоже не понимал, но, когда вернулся назад, шеф меня закидал вопросами, видел я или нет, что там творилось. Как раз перед нашим с тобой уходом.
– Но ведь, – начал я и в памяти всплыло, как дрогнул ковер. Конечно, тогда мне было не до того и не придал никакого значения происходящему.
– Ага, значит, ты тоже что-то видел и нам это не почудилось.
– Зависит от того, что именно вы все видели. Я вообще смотрел на твоего шефа и думал, что он мне зарядит своей медвежьей головой в висок, и меня больше никто не увидит.
– Но ты же заметил, как ковер дернулся?
– Да заметил, заметил. Но не придал этому особого значения. Тогда не придал, вернее. А сейчас, когда ты про все это говоришь, мне кажется, что это странно. Но разве не может быть какого-нибудь логичного объяснения?
– Какого, например? – Максим повернулся ко мне, строго посмотрев на меня, словно я предложил самую дурацкую идею на свете. – Про вентиляцию, сквозняки и ветер мы уже говорили с Петром Григоричем. У него полностью герметичный кабинет с кондиционером, который в ночь всегда выключается.
– А-а-а, – протянул я, убедившись, что самое простое объяснение происходящего не прокатило. – Может, он дернул ногой?
– Если бы ковер был в подвешенном состоянии – может такое и стало бы причиной. Но он лежал на ровном и твердом полу. А еще это случилось только после того, как он ударил тростью в пол.
– Ну, вот и объяснение! – довольно заулыбался я. – Он ударил, а потом пошла волна. Как же это в физике, погоди, – я попытался вспомнить давно забытую теорию. – А! Действие и противодействие!
– И? – нахмурился Максим. – Нет, я понимаю, физика почти никому не пригодилась, но более тупого объяснения я не слышал, – но заметив, как я изменился в лице, добавил: – так не бывает. Понимаешь?
– Честно тебе скажу – я запутался. Как и что вообще здесь может происходить? – я покачал головой. – С самого приезда мне травят байки про разрушенный город и съеденных людей, потом переубеждают в этом, а сегодня еще оказывается тростью можно гонять волны по ковру! Да зато его от пыли выколачивать не придется!
Закончив свою жаркую, но в целом бесполезную речь, я замолчал. Я высказался, стало лучше, но в мозгу все равно оставалось полнейшее непонимание. Ведь я собственными глазами видел эту волну, которая прокатилась до самых кончиков. И логичного объяснения этому не было вовсе.