— Лады! — Крепкое рукопожатие скрепило безумный договор.
Мне показалось или Дима вытер каплю пота со лба? Снял очки и прицепил их к футболке. Отыскал взглядом ржавую восьмерку с краю двора под деревом и закусил губу.
— На, — Суриков решительно протянул ему такой же старый, как и сама машина, ключ. Положил на ладонь. Забыл еще добавить «и не благодари». — Пошли, все покажу.
И потопал в сторону своей развалюхи. Мы, взявшись за руки, послушно поплелись следом.
— А почему только ключ? — Дима продолжал разглядывать кусочек металла в своей руке. — Даже на нашей рабочей «пятерке» сигналка была.
— А зачем ей сигналка? Кому она нужна? — Заржал братец. — Я машину не закрываю.
— Ясно.
— Просто на ночь провода с бензонасоса выдираю, и все.
Мы подошли к машине. Дима обошел кругом облупившееся бежевое чудо отечественного автопрома и взъерошил волосы свободной рукой.
— Магнитолу снимай, когда выходишь! — Донеслось из-за плеча. — Не забывай. И бери ее с собой. — Пашка погладил свою ржавую ласточку по крыше. — Это здесь в городе все свои, а в деревне обычно другие порядки. Там каждый мечтает о такой крутой тачке. И содержимым не побрезгует.
— М…магнитолу?
— Да. Или Машке в сумку клади, чтобы самому не таскаться!
Суриков открыл дверь, приглашая оценить салон, обтянутый потрепанными чехлами из дешевого велюра.
— Ручка от стеклоподъемника в бардачке. — Заметил он с важным видом. — Тоже чтоб не сперли. Два раза покупал, терялась. Сейчас удобно: достал из бардачка, открыл окно, убрал обратно. Считай, как кондиционер включил. Только удобнее.
— Что есть, то есть… — Вздохнул Дима, усаживаясь за руль.
Его макушка почти задевала обшивку потолка, а колени торчали в разные стороны из-за руля.
— Нужно подвинуть тебя. Нажимай на рычаг слева. — Скомандовал брат. — Вот, тяни-тяни. Еще!
— Ыых, — сколько Дима не кожилился, сидение никак не хотело отодвигаться.
— Ты рукой-то тяни! А ногами в полик возле педалей упирайся. Вот так!
С третьей попытки сидение со скрежетом отодвинулось назад, позволяя Диме немного вытянуть ноги.
— Вот шихта! — Выругался он, ерзая на месте.
— Ты что! — Испуганно вытаращился Пашка и жестом показал «тише». — Она ж все слышит, моя Анечка. Какая она тебе шихта? Обидится и не повезет!
— Бляха! — Рассмеялся Калинин. — Ты что ее, в честь Солнцевой, что ли, назвал?!
— Ну да, — засмущался брат, почесывая затылок. — Та меня отшивает, а эту хоть сколь целуй, хоть каждый день… Я, вообще-то, их обеих люблю одинаково. Хотя, если оригинальная Анька продолжит отпинываться, у этой малышки будет больше шансов.