— Понимаешь, почему ничего не рассказывал о жизни в Америке? И не знал, как можно рассказать такое. — Дима искал в моем лице ответы на свои вопросы. Изучал его, боясь наткнуться на разочарование. — Если бы Вика не подошла тогда попросить наушники и не увидела, что звонит Джесс, то все это дерьмо не вылезло бы наружу. Нужно было давно сменить номер. Но так даже лучше.
— Тяжело жить с этим, я понимаю тебя. — Мне хотелось обнять его, но руки не поднимались. — У каждого есть свои истории. Даже у меня есть то, о чем не хотелось бы вспоминать. Никогда.
— Это явно не так гадко, как мое. — Дима бросил недокуренную сигарету в урну, выпустил струю дыма в сторону и взъерошил волосы, будто собираясь с мыслями. — Родители считают меня конченым человеком. Они, конечно, достойны лучшего сына. Разрушил мамину карьеру в «Metropolitan Opera», предал доверие отца. Настоящая сволочь. — Он скрестил руки на груди. — Две недели назад я дал обещание работать с ним, в противном случае лишусь всего. Но самое интересное — мне не страшно. Меня пугает другое.
— Что? — Пискнула я, не узнавая свой собственный осипший голос.
— Теперь ты все знаешь обо мне. — Подошел ближе. — Я сам себе отвратителен, и не хотел, чтобы ты видела меня такого. И пойму, если тебя это оттолкнет.
Меня била дрожь.
— Я…
— Мне бы хотелось, чтобы ты поверила в меня. Так же, как я поверил в себя, познакомившись с тобой. Знаю, что прошу слишком многого, и ты можешь просто уйти.
— Не…
— Подожди. — Он положил свои ладони мне на плечи. — Это не все.
— Есть что-то еще? — Испуганно спросила я.
Дима закусил губу.
— Да. У меня завтра не день рождения.
— Что?!
Во рту пересохло. Только свыклась с мыслью, что нужно придумывать подарок. Только-только начала переваривать услышанное. А тут это. О чем, интересно, еще он мне врал?
— Мой день рождения осенью. Я выдумал этот предлог, чтобы устроить вечеринку.
У меня даже пропал дар речи.
— Ты же мог организовать просто вечеринку! Зачем что-то выдумывать?! — А, нет, не пропал. Теперь я выдыхала пламя вместо воздуха и готова была взорваться от гнева.
— Да. — Дима сложил ладони, моля о прощении. — Мне хотелось, как лучше. Прости. Задумка была наладить твое общение с одногруппниками. Не ругайся, я уже и сам понял, что это было подло и глупо. Так вышло…
— Еще как подло.
— Но это было только ради тебя, Маш. Тупею рядом с тобой, наверно.
Мелодичное пиликанье отвлекло нас. Обернувшись, увидела, как из подъезда выходит довольный Пашка.
— Я не знаю… — Выдавила, поворачиваясь обратно к Диме. Сняла пиджак, передала ему. — Как реагировать… Что теперь будет, и должна ли идти туда…