Ужасно захотелось вмазать ему. Прямо сейчас. Прямо при всех. Аж зубы свело.
— Что? — Отодвинулась еще немного.
Его рука скользнула к моей тетради. Отодвинув гелиевые ручки, он указал прямо на клюв большой птицы, расправившей крылья. Постучал по ней и улыбнулся. Затем задрал подбородок повыше, указывая на рисунок на своей шее, и подмигнул мне.
Вот блин! Надо же было так опростоволоситься! Кто ж знал, что он придет и увидит. Я вырвала свою тетрадь из его рук и резко захлопнула. Будто таким способом можно было заставить забыть о том, что он только что видел.
— Вот видишь, — наваливаясь спиной на спинку стула, прошептал он, — скучала. И еще как!
— Вот еще. — Отвернулась, делая вид, что слушаю преподавателя. На самом деле просто вспоминала, как нужно дышать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Только бы не лопнули мозги от усердия.
— Скуча-алаа. — Напевая шепотом себе под нос, продолжил новенький-татуировенький.
Достал какой-то огрызок, когда-то бывший карандашом, тонкую ручку в металлическом корпусе и новенькую тетрадку. Нарядную, едва ли не в золотой обложке. Наверняка, стащил у папашки-олигарха. Очередной мажорище на мою голову!
— Ты что заладил? Так и собрался, как попугай, мне это весь день повторять? — прорычала я сквозь зубы, даже не глядя в его сторону.
— Мне нравится, как ты бесишься. — Делая вид, что внимательно слушает Серафиму, усмехнулся он. — Это я еще в автобусе заметил. Твои глаза. Безумные огоньки в них, которые появляются, когда ты на меня смотришь…
— Слушай, — обернулась я, — а у тебя щека не болит?
— Нет, — он растерянно пожал плечами. — А должна?
— Будешь много говорить, — прошептала, отворачиваясь, — получишь еще одну затрещину.
— Ааа. — Потер скулу с левой стороны. — Вот ты о чем…
— Именно.
— Ну, — парень мечтательно задумался, — мне понравилось, какой ты можешь быть… резкой и грубой. Столько экспрессии в такой маленькой девчушке.
— Сам ты маленький.
— Я большой. — Немного подумал и добавил. — Везде вообще-то.
— Прекрати. — Давно мне не было так неловко. Хоть бы форточку кто открыл. Духота же невыносимая. — Давай без подробностей, хорошо? Они мне не интересны. А еще лучше иди и вымой рот с мылом. И не пори всякую чушь!
— Кнопка мелкая, а бурчишь, как чайник с кипятком.
— Иди ты к черту, д…
— Сурикова, вы хотите высказаться?! — недовольным тоном спросила Серафима.
И черт меня подери на этом самом месте, если десятки пар любопытных глаз вновь не уставились на нас.
У меня что, рога растут? Чего вылупились? Отвернулись бы. Я воинственно нахмурила брови.
— Н-нет, — закрутила головой и покосилась на расписного. Он сидел, как ни в чем не бывало, с невероятно умным лицом. Лицом человека, которого ничто не было способно отвлечь от важной лекции по практике перевода. Смотрел преподавателю прямо в глаза, закусив карандаш. Внимал, так сказать.