Я постучала друг о друга подошвами кед. Цок-цок! Они тоже замерзли, превратившись в камень. Но от сказанных Димой слов по телу побежало вдруг приятное тепло.
— Ты не создаешь впечатление серьезного человека. — Попыталась встать, натягивая рукава на пальцы. Спрятала рот и нос в ворот свитера. — По крайней мере, не того, кому можно было довериться.
— Почему? — Схватил меня за руку, помогая встать.
— Во-первых, твое поведение. Дерзкое и наглое.
— Просто отражение твоего. — Дима отпустил руку и направился к импровизированному столу. Налил вина в стаканчики, протянул один мне.
— Во-вторых, тебе все в жизни дается легко. Ты из состоятельной семьи. Я — нет. И мы — разные.
— Вот тут виноват, прости.
— В-третьих, посмотри на свой внешний вид. Расслабленная походка, вечно самодовольная улыбка. Хозяин жизни, блин. Привык добиваться всего, что захочешь. Как вообще человек, изрисованный вдоль и поперек, может что-то знать о серьезности?
Дима смотрел на меня, как на глупого бездомного котенка. Не то пожалеть хотел, не то потрепать за ухом. Он что, вообще никогда не перестает улыбаться? Даже когда я пытаюсь поговорить о чем-то настоящем и важном? Это даже обидно!
— Посмотри, — он задрал рукав свитера и поднял выше руку. — Да. Изрисованный. Да, каждый рисунок и здесь, и здесь, и даже здесь, — провел пальцем от шеи вниз, — каждый что-то значит, каждый — история из моей жизни. Я сейчас что-то скажу и надеюсь, ты меня услышишь.
— Говори, — сглотнула я, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тусклом лунном свете.
— Поверь, человек, который сделал хотя бы одну татуировку в своей жизни, теперь знает, что такое НАВСЕГДА. В моем случае это касается не только рисунков на теле. Увидел тебя и понял, что сделаю все, что угодно, чтобы ты была рядом. Хорошо, что обошлось глупым, как ты его называешь, спором. Но только умник наверху знает, на что я еще был тогда способен, чтобы не дать тебе уйти.
— Звучит красиво. Даже слишком, чтобы оказаться правдой.
— Не веришь в любовь с первого взгляда?
— Нет.
— Ты странная.
— Я вообще странная. Не ношу каблуки, не делаю туалетных селфи, не лайкаю фотки в инстаграме. И это не самые страшные из моих грехов.
Дима вытянул шею, разглядывая меня.
— Ты чего так трясешься? Замерзла, да?
— Н-немного, — призналась я.
— Погоди! — Он собрал контейнеры, сложил их на траве, взял плед, встряхнул и осторожно укрыл мои плечи. — Тогда давай собираться.
Калинин подхватил палочки, которыми я ела роллы, швырнул их куда-то вверх, выше своей головы, и поймал после того, как они сделали в воздухе несколько оборотов. Та-тада-тада-дада! Залихватски ударив ими по крышкам контейнеров, он воспроизвёл самую настоящую мелодию. Поправил коробочки, расставив их вокруг себя полукругом, присел на колени и еще раз прошелся, постукивая палочками, по каждой из них в одному ему известном порядке и ритме. Вышло на удивление очень мелодично и благозвучно.