— Что это? Вау! — Я подхватила края пледа и подошла ближе. Его руки двигались так… так… они парили над коробками, превращая обычный стук в настоящее искусство.
Дима выдохнул, собрал реквизит и сунул в пакет. Будто и не было только что этого мини-представления. Обернулся ко мне и встал.
— Так, ничего. Баловство.
— Нет, ты играл! Музыку! И это было… потрясающе. Я даже представила, будь это ударные, а не коробки от суши, вышло бы мозговзрывооглушительно!
— Мне нравилось раньше, правда. Руки все еще помнят. — Он снова возвышался надо мной большой темной фигурой. — Хорошее было время. У нас даже была своя группа в школе.
— Здорово!
— Даже был забавный случай, с этим связанный. — Нагнулся, сдувая матрас собственным весом. — В десятом классе классный руководитель нам сказала, что освобождает всех отличников и ударников от учебы до конца мая. Решил, что меня это тоже касается и не пришел на занятия. На ее вопрос потом ответил: я ведь ударник? Ударник! Вот и не пришел!
— А она?
— А она рассмеялась тогда и не стала наказывать. Так ведь и есть: ударник в нашей группе. И все в школе это знали. Так что выходные я заслужил хотя бы за свою находчивость!
— За наглость! — Рассмеялась я, падая попой на полу-сдутый матрас.
— Находчивость! — Стоял на своем Дима, ползая по мягкому креслу-качалке в поисках оставшегося воздуха.
Когда он был уложен в сумку вслед за насосом, я отважилась спросить:
— А ты где жил в США?
— Big apple.
— В Нью-Йорке? Вот повезло! Я бы ни за что не вернулась оттуда обратно.
— Не-е… Там, конечно, хорошо, но здесь лучше.
— Ты точно странный.
— А ты нет?
— А где ты еще был? — Продолжила я расспросы, игнорируя его последнюю реплику.
— Los Angeles, Chicago, San Francisco. — Сказал чисто, без акцента. И явно не умничал, видимо, просто привык называть их именно так, на американский манер.
— А я нигде не была, — призналась я, опустив плечи.
— Правда?
— Да.
— Вообще нигде? — Словно не поверив, переспросил Дима.
— Даже в Калиновке.
— Зато это повод все исправить. — Он вскочил, взвалил сумку на плечо, подобрал с земли пакет и взял меня за руку, увлекая за собой. — Начав, хотя бы, с Калиновки. Пошли, нужно кое-что проверить!
Придерживая плед, я старалась поспевать за ним. На душе стало так спокойно. И первый раз за долгое время совсем не хотелось курить. То ли вино в голову ударило, то ли сам Дима, но даже кочки под ногами перестали быть такими неуютными, а трава колкой и жесткой.
— Нам сюда! — Калинин остановился у какого-то высокого, раскидистого дерева и швырнул сумки на траву. — Он все еще здесь! С ума сойти можно!