— Да я знаю, что нет у тебя никого!
Щеки разом вспыхнули.
— Солнцева разболтала?!
— Да, она — находка для шпиона.
— Вот коза!
— Не сердись, она не говорила напрямую, это был мой обманный маневр.
— Ладно, — я увидела мелькнувший силуэт брата в освещенном окне, — мне пора.
— Значит, не дашь номер, вредина?
— Нет. — Взялась за ручку двери, отворила.
Та открылась совершенно бесшумно. Не то, что в старой восьмерке моего брата, матерой, но такой уютной и милой. Там все бряцало, будь здоров. Он купил себе ее месяц назад за двадцать тысяч рублей и любил теперь едва ли не больше жизни. А теперь все никак не мог дождаться, когда получит права.
— Ма-а-ш!
— Что еще? — Спросила я, покидая его машину и вместе с ней, казалось, весь тот мир, которому не принадлежу.
— Я буду скучать!
Улыбнулась и мягко закрыла дверцу. Ничего не ответила. Пошла, закинув сумку на плечо. А хотелось сказать так много… И все оно было бы лишним, глупым, пустым, преждевременным.
Вдруг, проснусь завтра и пойму, что это был всего лишь сон. Просто прекрасный сон, от которого так звонко поет теперь сердце в груди…
* * *
Жопочно.
С буквой «ш» вместо «ч». Произносится, как жопошно. Это слово я придумала только что, когда восстала с кровати. Нет, не встала, а натурально восстала. Как из ада. Со скрюченными пальцами и руками, тянущимися вперед, будто у зомби.
И тут же бухнулась обратно. Не могу встать, хоть кран вызывай. Потому и жопочно. Сначала ненароком подумала на похмелье. Выпила я вчера немного, но вдруг организм так странно среагировал. Голова тяжелая, как чугунок, ломота во всем теле, нестерпимая боль в шее. Першение в горле такое, будто проглотила веник.
И знобит. По-настоящему знобит, мощно так. Заставляя, подрагивать конечностями и щелкать зубами. Одеялко мое, одеялко, где же ты? Иди сюда, обратно…
— Ма-а-ам… — Голос слабый, сиплый, словно чей-то чужой. Не мой.
Дотянулась до телефона. Семь двадцать. Через десять минут должен прозвенеть будильник. Мама, вероятно, еще дома и собирается на работу.
— Что, дочь?
Это она. В одежде и с сумкой через плечо. Я увидела ее размытое изображение и потёрла ладонями глаза. Точно, так и было, они обильно слезились. Вот зараза! Не хватало только заболеть! И почему именно сегодня?
— Эй, что случилось? — Мама подошла ближе и села на край кровати.
Теперь я видела ее отчетливо. Серый плащ, тонкий розовый платочек на шее, милые кудряшки, собранные в аккуратный завиток сбоку парой шпилек-невидимок. И маникюр! Чтоб мне провалиться, маникюр!
— Отлично выглядишь, — просипела я, натягивая одеяло на самый нос.