Как так? Не может быть? Почему? За что?!
Отрезал мне все пути к отступлению… Запер, чтобы терзать долго и безнаказанно. Чтобы никто никогда меня не услышал…
Вздрогнула от резкого грохота. Медленно повернулась.
Он выбил дверь. Стоял на пороге с ремнем в руках и противно скрипел зубами. В его глазах горели ярость и ненависть, лицо перекосилось от гнева.
Затравленно посмотрев на своего мучителя, я поползла вниз по стенке. Нужно принять свою судьбу. Не всегда получалось быть незаметной и избегать разборок. Сегодня просто неудачный день. Перетерпеть. Все закончится быстро.
Первый хлесткий удар больно обжег мне предплечье и шею.
— Никто! — Удар. — Не смеет! — Удар. — Закрывать двери в моем доме!
Втянула голову в плечи. Спрятала лицо в ладони. Удары посыпались одни за другим. Хорошо, что рюкзак не успела снять, по спине попадало не так больно.
— Тварь! Шлюха! Тварь!
Слезы щипали глаза. Ничего не чувствовала. Ждала, когда он выдохнется, и представляла море. Тихое, спокойное. В котором так здорово качаться на волнах. Плывешь себе не спеша…или закрываешь глаза и просто качаешься на волнах…
— Шалава! Так и я знал, шалава! Как и твоя мать!
Обычно он бьет так, чтобы не оставалось синяков. С ремнем тяжелее — следы проходят долго. Но даже их наличие не убедило школьного психолога в том, что мне не сладко живется. «Нана, — сказала она, — вам обоим сейчас тяжело после смерти матери. Будьте внимательны, прислушивайтесь друг к другу, учитесь разговаривать и понимать». Проще говоря, — терпи. Хотя именно так она мне не сказала. Просто позвонила ему и все выложила. И уже вечером того дня пришлось расплачиваться за этот разговор двумя пощечинами, пинком в живот и ушибленным после падения затылком.
И, кажется, сегодня отчим входил во вкус: удары становились только сильнее. Раньше дядю Жору удовлетворяли тычки и издевки, со временем он перешел на пощёчины, теперь же ему не хватало уже двадцати ударов ремнем. Двадцати одного. Двад-цати двух…
Стиснула зубы.
Двадцати трех…
Пожалуй, самое время помолиться или прикинуться мертвой. И я сделала вид, что теряю сознание. Или нет? Кажется, он пнул меня. Потому что от резкой боли в животе и сильного удара головой о батарею вдруг резко поплыло в глазах и стало совсем темно.
Нана
— Забавно, — улыбнулась, делая вид, что смеюсь над шуткой Кирилла, которую даже и не слышала.
Задумалась просто. Обо всем и ни о чем.
Автомобиль притормозил возле дома дяди Вани. Кирилл повернулся ко мне:
— Беги, малышка, только надолго не задерживайся. — Склоняя голову набок, заглянул в глаза.