Вдруг в кармане зазвонил телефон. Достал, посмотрел на дисплей и поморщился. «Евгений Иванович». Несколько секунд раздумывал, отвечать ли, затем неохотно коснулся зеленой кнопки.
— Да. — Приложил аппарат к уху.
— Илья! — Голос отца звучал недовольно и раздраженно.
Ничего нового. Других оттенков его настроения мы почти и не знали.
— Да. — Повторил, не отрывая взгляда от заветной двери.
К тому, что он не здоровался, мы уже давно привыкли. Отеческим теплом он нас тоже не удостаивал, даже изредка.
— Буду дома часа через два. — Сообщил.
Зачем? Я даже усмехнулся. У него уже давно (а если быть точным уже месяца четыре) был свой дом.
— Ладно. — Ответил ему.
— Вы будете? — Спросил сурово.
— Хм…
Учеба. Тренировка. Ослепительно красивая и сногсшибательно милая девушка-официантка, в конце концов.
— Чтобы были оба. — Сказал безапелляционно. — У меня к вам серьезный разговор.
— Я…
— До связи.
И в трубке прозвучали гудки, а затем почти сразу же повисла оглушающая тишина.
— И тебе тоже до свидания. — Вздохнул я и убрал телефон в карман.
И тут меня будто током дернуло. Этот идиот, мой братец, разнес вчера половину дома! Еще и оставил в гараже угнанную тачку! А уборщица наведается к нам не раньше завтрашнего утра. Черт… Кирилл, наверняка, еще дрыхнет. И не берет трубку у отца, поэтому тот и звонит мне.
Вот же придурок! Сколько мне от него проблем…
Вскочил с места, не зная, как лучше поступить. Аромат горячего кофе в кружке еще поднимался вверх терпким паром, щекочущим ноздри. Ни девушки, ни моего заказана горизонте не было видно. Вот же невезуха!
Взгляд упал на салфетки, стоящие в специальной подставке на столе. Можно ведь написать. Но что? Свой номер? Я ж не девчонка. Оставлю ей какую-нибудь записку и деньги за свой несостоявшийся завтрак.
Быстро достал из внутреннего кармана куртки тетрадь, свернутую трубочкой. Расправил, отсоединил шариковую ручку, прикрепленную к ее обложке. Быстро пролистав несколько блоков цветных страниц, остановился на бледно-розовых.
Нет. Какая же пошлость. Вот. Есть зеленые. Вполне серьезные, мужские. Но не романтичные. И подошли бы разве что для сухого официального письма, а я собираюсь написать…
Боже, что я несу… Еще и сам с собой разговариваю.
Надеюсь, мысли мои никто не слышит?
Вырвал лист желтого цвета. Написал. Свернул ромбиком. Сверху вывел: «Девушке без имени». Достал из кармана купюру, вложил одним краем в записку, другой край придавил блюдцем, на котором стояла чашка с кофе. И быстро покинул кафе.
Когда добрался до своего квартала, прошло уже добрых полчаса. Хотя и торопился, как мог. Быстро вошел через калитку во двор и направился к входной двери, когда вдруг заметил, что гараж открыт. Внутри было пусто. И то хорошо.