— Не переживай. — Он затянулся и выпустил в сторону серый дымок. — Слушай, Юлик, а ты где живешь-то, вообще?
В горле мгновенно пересохло.
Как сказать, что у меня нет дома? Что я здесь всего несколько суток, даже города не знаю и дальше нескольких кварталов от вокзала никогда не бывала?
— Здесь, недалеко. — Нервно почесала щеку. — У меня дядя живет… возле вокзала.
— Ясно, — стряхнув пепел в урну, произнес парень. Спустился со ступенек. — Ну, тогда тебя не нужно провожать. Пойду на метро.
Улыбнулся смущенно, растер носком ботинка пепел, упавший на асфальт.
— Хорошо. До завтра… — Кажется, я тоже зарделась.
— Пока.
И дружно двинулись в одну и ту же сторону. Замерли и вдруг расхохотались.
— Ты куда? — Спросила его.
— Я к переходу. — Виталик указал кивком головы вперед.
— А, понятно. Тогда мы сможем еще пару минут поболтать.
Серебристо-серые глаза моего спутника скользнули по моему лицу.
— С удовольствием!
Вечерний час-пик заполнил проезжую часть разномастными автомобилями. Пешеходная дорожка же была почти пуста, лишь вдалеке были видны десятки людей, стекающихся к переходу.
— Виталик, а… — спрятала пальцы в карманах джинсов, — то, что мы с тобой взяли еды домой…
— Накажут ли нас за это? — Подсказал он.
— Да.
— Не накажут. — Усмехнулся. — Ведь никто и не узнает об этом.
— Но ведь…
— Не беспокойся. Все так делают. — Его окурок полетел в ближайшую урну. — Видела бы ты, с какими сумками уходит домой Айваз! А иначе как? У него ж семеро по лавкам дома, а платят нам, сама видела, — мало. И зачем тогда оставшимся блюдам пропадать, правда?
— Наверно…
И все равно мне было как-то не по себе.
— А почему ты с дядей живешь? — Вдруг огорошил меня своим вопросом коллега.
— Э… — Сглотнула от неожиданности. — У меня кроме него и нет никого.
— О… — Его лицо вытянулось. — Прости.
— Да ничего страшного.
— Давай лучше поговорим о погоде?
— Ха, — улыбнулась, — ну, давай.
А когда мы с Виталиком разошлись каждый в свою сторону, я направилась дальше по улице. К «дому».
Ничего не выражающие лица спешащих прохожих. Шум машин. Огни витрин, набирающих свет, в начавшем темнеть пространстве каменных джунглей. Запахи. Терпкие нотки французских духов из приоткрытой двери парфюмерного магазина, обволакивающий и сладковатый аромат корицы возле булочной, горечь сизого дыма выхлопных труб многочисленных машин и запах прибитой пыли после мелкого вечернего дождя.
Все это причудливо переплеталось, создавая какую-то уникальную гармонию. Город жил. Дышал. Он пах деньгами: дорогими бутиками, отелями, дизайнерской обувью в стеклах витрин. Манил яркими красками, большими возможностями, звенел каблуками, рекламой из громкоговорителей, трелью дорогих смартфонов в карманах модных пиджаков. И одновременно вонял затхлостью старых подъездов, мусором из подворотен, бродячими животными с облезлыми хвостами и спящими бездомными в темных подворотнях.