Илья
А сегодня, когда я ехал по дороге из института, она вышла пообедать прямо на улицу. Возле кафе поставили несколько столиков под зонтами. За один из них она и села. На ней уже не было фирменного передника, обычные джинсы и футболка. Поставила перед собой стакан сока, печенье на блюдце и, словно не замечая происходящего вокруг, уставилась на дорогу.
Усталость в позе, в опущенных вниз плечах, в уголках губ. Я бы даже сказал, какая-то горечь. Особая. Когда закрываешь веки на пар секунд, выдыхаешь медленно и ждешь, что вот сейчас, вот оно пройдет. А когда открываешь глаза, дышится уже заметно легче. Удивительно, но факт.
Я остановился на другой стороне дороги, припарковал мотоцикл и, не слезая с него и не снимая шлема, стал наблюдать. Жалел, что не видел с этой точки зарождающегося дождя в ее глазах. Хотя знал и понимал по одному только языку ее тела, что он там есть. Уже третий день время от времени кружил возле этого кафе, как-никак.
Мне не хотелось, чтобы она грустила. И одновременно хотелось знать, что именно ее так печалило. Сам не знал, почему оттягивал этот момент, почему не мог подойти, чего боялся. Чувствовал лишь, что хочу видеть ее, наблюдать, чтобы узнать лучше. И, может, тогда…
Ведь если однажды приду сюда, а она исчезнет, то вряд ли уже смогу забыть ее черты.
Девушка взяла круглое печенье с блюдца, покрутила в руке. Попыталась разъединить две половинки, чтобы добраться до крема внутри, но печенье разломилось, осыпав крошками стол, а заодно и ее колени. Она едва заметно дёрнула плечами. Посмеялась над собой. Забавно. Затем отпила немного сока через трубочку, достала ее, отряхнула легонько и приставила к глазу. Зажмурила второй, и принялась вглядываться куда-то.
С ума сойти… Она смотрела через соломинку для сока!
Странная. Необычная. Удивительная.
Я не удержался и даже рассмеялся беззвучно. Снял шлем, прижал к груди и, выгадав удобный момент, перебежал через оживленную улицу. Весьма удачно — мне даже не посигналили. Пройдя у нее за ее спиной, вошел в кафе. Жизнь там не останавливалась. Уже знакомый паренек бегал меж столиков, а возле бара опять стояли люди. Всего трое, но они создавали хороший заслон. Встав за ними, достал листок, ручку, нацарапал на них нужные слова и свернул квадратиком.
Всего-то и нужно было: сделать пару шагов от двери и вложить записку в салфетницу. Уже через пять минут, сидя на байке в шлеме, я мог наблюдать через окно, как она берет ее, прячет в карман, оглядывается по сторонам, а затем долго-долго смотрит на улицу через стекло.
Завтра. Завтра утром я приду и сяду за тот самый столик. Только напьюсь успокоительного и привяжу руки к стулу, чтобы не вести себя, как дурак.