Прослеживается не только проникновение вельбарских особенностей на черняховскую территорию, но и обратное влияние, проявляющееся в распространении черт черняховской культуры, в основном гончарной посуды, на вельбарских памятниках, расположенных на северо-западной окраине черняховского ареала (Лепесовка, Викнины Великие, Великая Слобода, Дитиничи, Деревянное, Рудка и т. п.).
В результате многократных передвижений население западной части Полесья и Волыни в III–IV вв. имело сложный состав: с позднелатенского времени на протяжении нескольких столетий здесь жили пшеворские племена; с конца II и в III в. сюда продвигались переселенцы из Повисленья — носители пшеворской и вельбарской культур; с юга в обратную сторону, вероятно, двигалось население, уже обладавшее черняховской культурой. Каждая новая волна пришельцев отчасти вытесняла прежнее население, отчасти смешивалась с ним и, прожив некоторое время на месте, по-видимому, уходила далее к югу и юго-востоку. К V в н. э. вельбарские элементы на Волыни полностью исчезают.
В данном томе обобщены все известные к настоящему времени археологические материалы рубежа и первой половины I тысячелетия н. э., полученные при многолетних исследованиях на территории Северного Причерноморья, от Поднепровья до Закарпатья. Рассматриваемый период на этой территории слабо освещен древними письменными источниками, сведения которых отрывочны, порой неясны и противоречивы, поэтому восстановление истории народов Восточной Европы, что является целью каждого археологического исследования, в значительной степени основано на археологических материалах. Археологические источники дают возможность с достаточной полнотой охарактеризовать материальную культуру изучаемого времени, составить карту памятников, показывающую размещение различных общностей, относительную густоту заселенности в разные периоды и выявляющую пустые пространства, наличие которых связано с действительной картиной расселения или вызвано недостатками исследований. Только по археологическим данным можно выяснить характер хозяйства и общественной жизни населения, его торговые и культурные связи. На основе этих же источников возможно восстановление этнической истории народов, что связано с рядом сложных и дискуссионных проблем, как методических, так и источниковедческих, и приводит к существованию многих, часто противоположных друг другу концепций, которые по возможности также изложены в томе.
Для решения исторических задач необходимо заполнение всех хронологических и территориальных лакун в материалах. С наибольшими трудностями улавливаются данные переходных периодов, наступавших после упадка таких ярких и сильных цивилизаций, как скифская, кельтская, римская, существование которых приводило к определенной стабилизации и которые оказывали влияние на культуры огромной территории. Так, после упадка скифской культуры в III в. до н. э. наблюдается, хотя и небольшой, но вполне определенный перерыв до появления зарубинецкой культуры, находившейся под сильным латенским влиянием так же, как и ряд других европейских культур, в том числе и пшеворская. После исчезновения классической зарубинецкой культуры период конца I и II вв. н. э. долгое время казался временем запустения и хронологическим хиатусом, и лишь в последние годы выявляются пока еще разрозненные позднезарубинецкие (или постзарубинецкие) памятники, утратившие многие характерные черты зарубинецкой культуры. Затем в Верхнем и Среднем Поднепровье происходило относительно постепенное развитие к киевской и раннесредневековой культуре Колочина. Но на более широкой территории от Поднепровья до Поднестровья памятники I–II вв., которые должны были бы непосредственно предшествовать распространению черняховской культуры, почти неизвестны, за исключением редких сарматских погребений, нескольких поздне- или постзарубинецких пунктов на Южном Буге. Лишь западные области по верхнему Днестру и Бугу были относительно плотно заняты в это время липицким и пшеворским населением. После упадка римской цивилизации и исчезновения черняховских и пшеворских памятников также пока наблюдается относительное запустение, лишь в очень малой степени заполняющееся в последнее время отдельными поселениями V в. н. э.