Я откидываюсь на спинку кресла и ощущаю, как по всему телу разливается возмущение. Не может быть он её любовником. Не может! Не представляю, что такая, как она, даже ради денег может позволить такому, как он… прикоснуться к себе.
И только я брезгливо морщусь, как в коридоре вдруг слышатся крики.
— Убирайся! — Кричит кто-то. Голос явно женский. — Видеть тебя не хочу!
Я встаю с кресла, выхожу в коридор и вижу, как из палаты номер 412 пулей вылетает этот мужичонка.
— Алисочка… — Растерянно бормочет он. — Прости меня!
— Уходи! — Голосом Кукушкиной из-за двери.
— А как же ребёнок? — Мужчина пробует сделать шаг обратно в палату, но ему в лицо летит его же букет.
Ударяется в лоб и валится к ногам.
— Не будет никакого ребёнка! Ничего не будет! И вообще, тебя это больше не касается! — Доносится из палаты.
А затем дверь закрывается. С грохотом, очень эффектно.
Мужчина остаётся стоять посреди коридора, шокировано глядя на лежащий в ногах букет и падающие с собственной головы лепестки роз.
Я подбираюсь всем телом, ожидая того, что последует дальше. Хочу остановить незнакомца, если он станет барабанить в дверь, но тот, кажется, не решается этого сделать. Под взглядами испуганных пациентов и медсестер, повыскакивавших из всех дверей, он виновато опускает голову, бормочет «простите» и, переступив через цветы, трусливо убегает к лестнице.
— Лесь, скажи, пожалуйста, что мне сейчас послышалось всё, что он сказал! — Прошу я дрожащим голосом.
Телефон пляшет у меня в руках, и я даже не уверена, тот ли номер я набрала. Подхожу к окну, чтобы опереться ладонями на подоконник и вдруг вижу её — там, под окнами, в парке. Подруга стоит, трусливо прижавшись к берёзе, крутит в руках желтый листик, и смотрит вверх, на здание больницы. Выискивает взглядом нужные окна.
— Алис, я… — она замирает потому, что видит мой силуэт за стеклом. Листик падает к её ногам. Девушка робко поднимает руку и машет мне. — Привет.
— Леся, ты можешь мне объяснить, почему мой отец говорит, что вы с ним теперь вместе?! — Я почти срываюсь на крик.
Мне хочется, чтобы она опровергла его слова, хочется верить, что я не потеряла подругу, но, зная отца — вряд ли. Всё, в чём признался этот похотливый пёс, легко может оказаться и правдой.
— А он… так сказал? — Робко интересуется Леся.
Я вижу, как девушка переминается с ноги на ногу, будто мёрзнет. Она подносит руку к лицу и закрывает рот. Видно, что ей тоже не по себе.
— Я спросила у него, какого чёрта он делает в больнице. — Хрипло отвечаю я. — Спросила, кто ему рассказал про меня.
— Я… я просто беспокоилась о твоём состоянии… — жалобным голосом вставляет подруга.