— Как она? — Интересуюсь у Анфисы Андреевны.
— Сидит. — Женщина разводит руками. — Наклонилась вперёд — ладно хоть в этом послушалась.
— Моча отходит?
— По три капли, но движется.
Ладно, в случае необходимости осуществим эвакуацию мочи, это штатная ситуация, лишь бы и дальше всё остальное прошло без осложнений.
Я делаю записи в карту, затем поднимаю глаза на медсестру:
— По внутривенным и внутримышечным…
Не успеваю договорить, как она меня прерывает:
— Уже всё сделали.
— Тогда продолжаем контролировать давление и температуру. — С благодарностью киваю я.
— Ты зайдёшь к ней? — Женщина складывает руки на животе.
— Я? А… Да, конечно.
И чувствую, как меня охватывает волнение.
Секунду назад был внимателен и собран, а теперь одна мысль о том, что снова увижу Алису Александровну, заставляет меня прийти в замешательство.
— Сходи, может, хоть ты сможешь её с кровати согнать. — Улыбается Анфиса Андреевна, забирает новые назначения и выходит.
Спустя пять минут, я уже вхожу в палату Кукушкиной.
— О, это вы. — Она подтягивает ноги к животу и суетливо закладывает волосы за уши.
— Добрый день, — мои губы складываются в подобие улыбки.
Она всё равно не увидит её под маской, поэтому я даже не пытаюсь ругать себя за эту маленькую слабость.
— Вы что… специально приехали? — Её голосок звучит тонко и больше походит на писк. — Из-за меня?
Она заламывает пальцы, краснеет, но я догадываюсь, что виной тому не смущение, а боль — в её состоянии это очевидно.
— Это моя работа. — Коротко отвечаю я.
Впервые в жизни мне хочется подойти ближе, сесть рядом, взять пациента за руку. В палате, где весь воздух пропитан ею, этой девушкой, мне всё равно хочется быть ещё ближе. Я уже знаю, каково это, и поэтому моё тело требует повторения этих ощущений.
— Болит? — Спрашиваю я, смыкая свои вспотевшие пальцы в замок.
— Да-а. — Тянет она.
— Опишите свои ощущения. — Прошу я.
— Царапает, тянет, вот тут опоясывает. — Показывает девушка на себе. — А когда иду в туалет… жжёт. Так сильно, будто всё горит!
— Но моча отходит? Верно?
— Д-да. — Видно, что ей неловко отвечать на такие вопросы.
Мне не хочется больше мучить её. Я вижу, как её слегка потряхивает: озноб — одно из типичных состояний в подобных случаях.
— Давайте пройдёмся, Алиса Александровна. — Я киваю на дверь.
Мне отчаянно хочется протянуть ей руку, но это было бы неуместно. Мне хочется назвать её просто Алисой, попробовать это имя на языке, но я знаю, что те фантазии, которые рождаются у меня в голове при виде неё, — неправильны, и им не суждено сбыться. Никогда. Некоторым вещам лучше не происходить в реальности.