— Но…
Алла Денисовна в очередной раз не даёт договорить:
— Кукушкина!
— Да? — Выпрямляюсь я.
— Мы не пустим этот материал в печать. Ты должна дожать его!
— Что, простите? Кого дожать? Материал?
— Ты же выздоровела? — Прищуривается шефиня.
— Вроде как. — Я вжимаюсь в стул.
— Вот пойди и дожми Дубровского! Да так, чтобы из него сок пошёл, ясно?!
— Я… — У меня пропадает дар речи.
Вот так подарок к Дню рождения…
— Мне нужен их совместный фотошут с Нелли, а также текст, от которого я кончу прямо здесь, в своём кресле!
К таким выражениям здесь все уже привыкли, так что никто не ропщет.
— Мне нужно это интервью, иначе вам с Екатериной придётся искать себе новое место работы. Я ясно сейчас выразилась?
Куда уж яснее…
— Хорошо. — Киваю я ей, точно кролик удаву.
Вечером мы с Катей медленно бредём по вечерней улице. Я шаркаю ногами по асфальту, точно старуха. Ужасно хочется снять каблуки, мои ноги неприлично распухли.
— Напиши ему. — Напоминает подружка. — Спроси в лоб, придёт или нет.
Я послушно достаю телефон, нахожу профиль Красавчика и печатаю: «Вадим Георгиевич, вы собирались прийти ко мне двенадцатого. Вас ждать?»
Но ответ приходит лишь тогда, когда я уже лежу в постели, тщетно пытаясь уснуть.
«Да, во сколько удобно?»
Я с волнением отвечаю: «В шесть».
Мои пальцы дрожат.
«Договорились» — пишет он.
И больше ничего. Ни-че-го.
Я жду, жду, жду.
Хотя бы, смайлика, но Красавин пропадает из сети.
Что же, он немногословен. Очень в его духе.
А у меня теперь появляется на одну причину не спать больше.
— Ты решила, что будешь делать?
— Ты о чём?
Мы сидим в кофейне через дорогу от офиса журнала.
В ресторан на первом этаже высотки, в которой расположен наш офис, мне теперь путь заказан — я больше не выношу запахов пищи, витающих над столами, а здесь пахнет лишь кофе, и можно устроиться в углу, подальше от ароматов выпечки, что мы с Катей и делаем.
Мы сидим за самым дальним столиком под раскидистой пальмой, я ковыряюсь в салате и проклинаю токсикоз, а подруга пытается не заразиться тоскливым настроением, которым пропитано буквально каждое моё движение и каждый взгляд сегодня.
— Я о докторе. — Говорит она.
— Ах, ты об этом… — Я отвожу глаза.
Делаю вид, будто не думала об этом. Хотя именно доктору и его возможному будущему визиту были посвящены все мои мысли последних двух дней.
— О горячем докторе с крепкими бицепсами и стальным прессом, который так приятно гладить руками… — Катя подмигивает и чересчур громко и томно вздыхает.
Я поднимаю взгляд и смотрю на подругу. Она говорит о нём, как о шоколадном кексе с малиновой глазурью, мои же мысли насчет Красавина — не столь аппетитны.