Серега вежливо улыбнулся и кивнул ей. Казалось, его не сразили наповал её округлые формы, пухлые губы цвета спелой малины и коротенькое платьишко, едва ли прикрывавшее хотя бы половину тела. Он продолжал держать ладони на ручках маминой коляски, готовый в любой момент стартануть в сторону больницы.
- Анечка будет хирургом, - гордо заявила мама, любуясь старшей дочерью.
И она туда же! Может, она еще рекламный плакат ей на шею повесит? Продаётся, недорого.
- Ма-а-ам! – картинно скривилась Аня, складывая руки на талии. – Не надо, я же просила.
- Доченька, я очень в тебя верю! Ты только не скромничай.
Эй! Меня, вообще, кто-нибудь здесь замечает? Я, что, пустое место? Как закончить эту беседу?
- Нам уже пора, - пробормотала я.
Мой голос прозвучал неуверенно.
Мама даже не повела носом. И почему я всегда ощущала себя второсортной сестрой рядом с Аней? Когда она уехала, мы жили с мамой душа в душу, много разговаривали и, кажется, даже начали понимать друг друга. Теперь она вернулась, и я снова чувствую себя рожденной лишь для того, чтобы оттенять её достоинства.
Серега улыбнулся, заглядывая в мои молящие глаза, и мне захотелось, чтобы он поделился со мной своим солнцем. Так мне стало тоскливо.
- Вообще, медицина это скучно и грязно, - воскликнула Анька, пожирая глазами сильные Серегины руки.
- Просто нужно почувствовать, твоё это призвание или нет, - произнес он, одарив её искренней улыбкой.
Нет-нет! Не делай этого. Эта акула влюбится в твою улыбку, заграбастает, а потом разжует и выплюнет, как эту противную розовую жвачку, мелькающую меж её зубов.
- Анечка, тебе нужно отдохнуть с дороги, - ласково проворковала мама, - и мы тоже пойдём, а то опоздаем.
- Вы что, и парня с собой припахали? – сестра недовольно сдвинула брови. – Сережа, может, ты останешься? Зачем тебе с ними ходить? Зяблик справится, ей не привыкать.
Я взмахнула руками, не в силах подобрать подходящих слов. Да, как она может вообще?!
- Не-е-е, - протянул он, - мне самому интересно. И совершенно не трудно.
- Очень жаль, - произнесла она, продолжая очарованно разглядывать его черные глаза.
Донских наклонился, ловко, словно гоночный болид, развернул мамину коляску и бодро двинул в сторону проезжей части.
- Сережа, мы обычно ходим по тротуару, - взмолилась мама.
- И собираете все кочки? – усмехнулся он. – Дорога здесь лучше, мы имеем полное право ехать, прижимаясь к краю, и все водители должны с нами считаться!
- Разве?
- Еще бы! Так как насчет того, чтобы прокатиться с ветерком?
Я в первый раз видела маму такой веселой. Она хохотала на всю улицу. Донских направил коляску в сторону поликлиники и махнул мне головой, чтобы догоняла.