Еще рывок.
Еще.
И махина, наконец, поддалась.
Завалив её на бок, Донских отпрыгнул и свалился на землю. Быстро вскочив, он вновь метнулся к мотоциклу, резко дернул за руль и потянул на себя. Его кроссовки уперлись в землю и медленно поползли в сторону обрыва. Но парень не сдавался. Выдохнув, он потянул за руль с новой силой. Над обрывом показалось переднее колесо. Вены на Серегиных руках надулись, мышцы заиграли под футболкой.
Я потеряла счет времени.
Ещё секунда, и он упал на землю к моим ногам. Его пальцы продолжали держать руль. Переднее колесо теперь не свисало над пропастью. Мотоцикл валялся рядом, на боку, побежденный простым мальчишкой. Я облегченно вздохнула. Теперь им обоим ничего не угрожало.
Донских отпустил руль и спокойно поднялся. К его мокрым от пота ладоням прилип песок. Он отряхнул их о джинсы и глянул вниз, на речку. Мои зубы отбивали дробь. Я отошла, шатаясь, и плюхнулась попой на траву.
Оттащив мотоцикл на метр от края, Серега не без усилий поднял его и поставил на подножку.
- Ну, что, штурман, куда теперь поедем?
Его сияющая улыбка озарила меня и весь левый берег реки в придачу.
***
Мне хотелось быстрее добраться до комнаты и спрятаться с головой под одеяло. Возможно, я могла бы пролежать там с закрытыми глазами пару десятков лет, ожидая, пока рассеются все тучи.
Мама сидела напротив меня с суровым выражением лица. Её пальцы нервно перебирали ткань любимого клетчатого платья. С распущенными, свободно спадающими на плечи, волосами она напоминала разгневанную Эринию, богиню мести. Несмотря на легкую проседь, эта прическа очень её молодила.
- Ты представить себе не можешь, что я пережила, пока ждала твоего возвращения!
- Мама, прости, я не нарочно. Так вышло!
Она отпустила платье и сложила руки на груди. На её лице отчетливо читалось волнение, перемешанное с отчаянием. Трудно управлять детьми с инвалидного кресла. Особенно такими взрослыми, упорно рвущимися на волю из родительского гнезда.
- Марьяна, на улице давно стемнело! О чём ты только думала?!
Моё лицо залилось краской.
Сестра, сидевшая возле зеркала, улыбнулась так, чтобы я могла хорошо это видеть. Она радовалась. Расческа с новой силой впивалась в её длинные волосы, напрасно пытаясь усмирить мелкие завитушки цвета меди.
Анна пять минут назад ужасно бесилась, через окно провожая взглядом Серегу, уходившего от нашего подъезда в сторону дома. Молнии, летящие из её глаз, готовы были материализоваться и испепелить меня дотла.
Те мальчишки, с которыми она гуляла раньше, в основном только и делали, что пили пиво да орали песни под гитару до утра. Они редко удостаивали её такой чести - быть сопровожденной до самой двери отчего дома. От этого она ненавидела меня еще больше.