Девочки удивленно переглянулись. Даша принялась переминаться с
ноги на ногу, не в силах скрыть своего волнения.
– Меня ждете? Ну, говори, ты, что тебе от меня нужно? – Я сказала
это громко, намеренно высоко задрав нос.
– Тебе несдобровать! – К Дашке быстро вернулось самообладание,
ее лицо пылало.
– Давай, бей! – Я сплюнула на траву.
Девочки безмолвно смотрели на мой искривленный рот и ржавый
зонтик, который застыл в моих руках, словно шпага. Они даже испуганно отошли на шаг назад, и тут Дашкина уверенность тоже явно поколебалась.
– Сейчас ты получишь! – В ее голосе чувствовались неуверенность и
тревога, возрастающие с каждой секундой. Она напряглась для рывка, явно
ожидая дать мне хорошую взбучку.
В следующее мгновение, не дав ей опомниться, я со всего размаху огрела девчонку зонтом по голове. Она грохнулась прямо в лужу. Не дожидаясь, пока маленькое чудовище успеет подняться, отбросила в сторону свой портфель и изо всех сил вцепилась в ее темные длинные волосы. Дашка, в шоке от случившегося, завопила на всю улицу, отчего ее подруги тотчас бросились врассыпную.
Оттолкнув Дашу от себя, я, тяжело дыша, наблюдала, как она барахтается в луже, пытаясь встать. Все мое существо ликовало. Теперь все узнают, чего я стою! Никто больше не посмеет меня тронуть! Дашка подняла голову и одарила меня тяжелым взглядом униженного
и проигравшего. Мне стало безумно жалко ее, все-таки по своей природе я
была добрым человеком. Наклонилась, чтобы помочь ей встать, и она неохотно протянула руку.
Так было положено начало большой дружбе. Несмотря на множество
Дашкиных недостатков, мне было легко с ней общаться. Существовавшие
в ее характере минусы перекрывали большие жирные плюсы: искренность,
чувство юмора, любознательность, оптимизм. В тот день я проводила ее домой, помогла почистить одежду. А потом всю неделю оставалась с ней после уроков, помогая мыть полы в классе.
Вот так мы и шли по жизни рука об руку до сегодняшнего дня. Всем,
кто видит Дарью в первый раз, кажется, что она высокомерная и необоснованно пафосная. Но это верно лишь отчасти. Просто она избалованна и до сих пор витает в облаках. Ее доброта не лежит на поверхности, как у Милы, она спрятана глубоко внутри и дает о себе знать только в самый необходимый момент. В общем, к Даше нужно привыкать. Милка же привыкла!
Дарья открыла нам дверь, мокрая и завернутая в махровое полотенце. Сказала, чтобы мы проходили, и, шлепая мокрыми ногами по полу, скрылась в ванной. Она жила с родителями, и ее это очень даже устраивало, потому что мама с папой полностью обеспечивали молодую ленивую красотку.