Лара всё внимательнее присматривалась к Фаине Петровне. Уже понимая, что эта старушка не так проста. Хотя — чего уж удивляться — чародейка ведь. Простому человеку не понять.
И тут вдруг та сказала:
— Ну, Ларочка, почаёвничали и хватит. Пора за дело приниматься! Пусть Полина Степановна пока поспит в тишине, а мы с тобой в мой дом пойдём. Поговорим.
— Поспит? — удивилась Лара и только теперь увидела, что её бабуля, откинув голову на спинку диванчика, сладко дремлет. Будто у себя дома.
— Пусть отдохнёт. Ей тут хорошо, — сказала, поднимаясь, Фаина Петровна. — Не каждому так в моём владении бывает.
И вышла из кухоньки. Лара пошла следом за ней. К дому.
Но теперь этот дом Лару очень удивил. Если кухонька была вполне себе современной — с кафелем, техникой, холодильником и даже ванной, то эта хата…
Это действительно была хата — иначе и не назовёшь. Хотя Лара точно помнила, что когда они входили во двор, на этом месте стоял большой каменный дом из белого кирпича. А теперь — на её месте была простая побеленная известью хата с соломенной крышей и старинными небольшими оконцами.
А внутри было ещё чуднее:
Входя, они попали в маленький коридорчик, а из него — в горницу. Так, кажется, их называют на Кубани. Вдоль стен — узорчатые лавки, накрытые яркими коврами. А в центре — самая настоящая русская печь, расписанная дивными цветами и птицами. На полках, висящих по стенам, сияли начищенные до блеска медные и латунные котлы и сковороды. С потолка свешивались связки трав и цветов, источая одуряющий лесной аромат. А в углу под старинным иконостасом располагался массивный стол из тёмного дерева, на котором стояли короба с травами. Пол в хате был деревянный. А не из узорчатой плитки, как в летней кухне.
— Вот так я и живу, — улыбнулась Фаина Петровна. — И мало кого впускаю в мои владения. Да и ты, если что, просто забудешь обо мне. Как и твоя бабуля.
— Как скажете, Фаина Петровна. Это ваше право, — ответила Лара.
И с удивлением воззрилась на… Нет, уже не на старушку. Перед ней стояла высокая красивая женщина лет сорока в нарядном кубанском наряде. Лара не знала, как всё это называется. Но ей очень понравилась и пышная юбка с кружевными оборками понизу, и кофточка с такими же воланами на груди и по рукавам, и красные узорчатые туфли. А на шее молодки красовались яркие разноцветные бусы и цепочки. Почему-то Ларе пришло на ум слово — мониста.
— О! Вас и не узнать! — удивлённо воскликнула Лара. — Какая вы красивая! Как это случилось? Почему сейчас вы другая, Фаина Петровна?
— Здесь мой дом и здесь я чувствую себя защищённой. Ведь сложно объяснить людям, почему некоторые из нас не стареют, — лукаво улыбнулась Фаина Петровна, сверкнув белоснежной улыбкой. — Приходится использовать некоторые приёмы. Кстати, зови меня просто Фаина. Тебе можно.