Глава 4
Кто омоет покойника..?
УЛИЦА МИРА, ДОМ ДОКТОРА ЭКРАМИ
Поначалу женщины расположились на террасе, которая была обустроена на плоской крыше. И всё здесь, несмотря на открытое пространство, дышало комфортом и уютом. Но спустя некоторое время хозяйка предложила спуститься в патио.
— Подальше от любопытных глаз! — объяснила она. Осведомлённая о местных нравах подруга не стала вдаваться в подробности.
Немецкий турист оказался прав по части внутреннего устройства дома. Единственное, что он упустил: внутренний дворик использовали и в качестве общей гостиной — меджлиса. Об этом говорило сооружение — что-то вроде подиума, устланного коврами. Здесь на разноцветных подушках за низким столиком женщины и устроились. Тень от разлапистой пальмы в кадке, журчание фонтанчика. А впридачу халва (её египтяне называют смешным для русского уха словом «халява»), «сакаланс» (смесь халвы, мёда и взбитых сливок), пирожные «кунафа» из тонкого теста с начинкой из орехов, крема и взбитых сливок. И много чего ещё…
Подружки захмелели, но не от вина, а от того, что называется, общим прошлым.
— А помнишь, Танюшка, как мать твоя пела?
— Пела, как с полки брала. И по-русски, и по-мордовски.
— Может, споёшь?
Статная светлоголовая хозяйка игриво повела плечами.
— Согласна. Но в обмен на твою.
— Давай!
Женщина отложила пузатую подушку и протянула, будто навстречу ребёнку, правую руку.
— Луганясон келунясь,
Точь мочь куманер келунясь…
Задорные звуки ударились о стены, возвышавшиеся стражниками — исполинами, и срекошетили прямо в столик.
— Это понятно. Про красивую берёзку на лугу. Но вот что такое «точь мочь куманер…»? — интересуется гостья.
— Ну, во-первых, здесь не столько про берёзку, сколько про девушку на лугу. А «точь мочь куманер»… — это непереводимое. — Ломтик апельсина проскользнул мимо губ. — Типа «тары-бары-растабары».
Певунья возвращает под бочок отвергнутую было подушку и выжидательно смотрит на подружку. Та не заставила себя ждать.
— Кыш бабай белан берга
Яна ел безга кила!
Скромный диапазон певица восполняет мимикой и жестами. Слушательница удовлетворённо улыбается.
— Песня соответствует времени, — поясняет Дания и растягивается на ковре. — Про Новый год и деда Мороза!
— Данка, а ты не забыла, как встречали мы тот Новый год?
— Когда ты увидела в первый раз Аббаса?
И подружки вновь пускаются в воспоминания. Под аккомпанемент сладко-струйного фонтана.
… Они ходили в одну школу — в пяти километрах от родных сёл — мордовского Камешкира и татарской Елюзани. Учебное заведение располагалась в одноэтажном деревянном доме, принадлежавшем некогда кулаку-лишенцу. Позднее рядом выросло современное панельное здание. В нём девочки завершили среднее образование. Дания Рамазанова поступила в педагогический институт. Татьяна Шарошкина — в сельскохозяйственный. Но в новых городских реалиях землячки не потерялись. Таня частенько ночевала у подружки в общежитии, особенно после танцевальных вечеров, когда ехать в другой конец города было поздно. Однажды на новогодний праздник пригласили студентов из медицинского института. Среди них был смуглый студент. Взрослый и представительный.